близкому, вылечить скот, изгнать лесных тварей портящих урожай или же избавиться от проклятья или наговора. Если же в деревушке все было в порядке и его помощь не требовалась, то он сам создавал проблемы, например подтравливая воду в колодце, чем вызывал заболевания у местных жителей или же подманивал лесных насекомых, которые обычно не вылетали на открытую местность, чтоб те кусали скот, вызывая бешенство. Мать он никогда не знал, а отца казнили когда ему было семь лет, что впрочем избавило его от постоянных избиений и унижений за то что он вообще родился и не приносит пользы. Выживая в трущобах городского дна он как никто научился ненавидеть людей, познав их истинную лживую, мелочную и предательскую сущность, впоследствии став таким же как и окружение которое его сформировало. Несмотря на это он не был отшельником. Женщины, выпивка, комфорт и вкусная еда его интересовали как и остальных, а это в нужных количествах могло быть только в людных местах. После последних злоключений, преследуемый ищейками правителя островов и страдающий от наказания магички, он решил забраться в самую глушь, на границу с Бесконечным лесом, где его никто не найдет, пока не залечит раны, а глава островных земель не отзовет своих людей, заняв их более насущными проблемами. Как раз во время обдумывания своего не очень радужного положения, идя под ливнем в грязи по размытой тропинке между деревьев, которую местные видимо считали дорогой, вдалеке он заметил огни факелов небольшой деревушки мельтешащие под порывами ветра. Он подошёл к массивным деревянным воротам и посохом громко в них постучал, использовав толику магии для пущего эффекта, добавив вспышку света при каждом ударе. В чём-чём, а в балаганных фокусах он был мастер, поэтому звук его стука на миг заглушил даже гром и шум дождя, а высокий силуэт и развевающийся на ветру разорванный плащ высветился перед стражником что стоял на вышке за воротами. Тот аж подпрыгнул от неожиданности, но быстро взял себя в руки и нарочито небрежно спросил – Кто таков? – хотя сам был испуган до смерти, что всё же отразилось на его немного дрогнувшем голосе.
– Отворяй, а не то ворота снесу вместе с тобой. Ты что ослеп? Не видишь, маг к вам пожаловал.
Стражник замер переваривая услышанное, а потом ответил:
– Да, конечно, мессир маг, сейчас открою, простите что сразу не признал.
А потом спустился с вышки и судя по звуку хлюпанья удаляющихся шагов куда-то убежал. Его не было довольно долго, но тут послышались приближающиеся шаги и людской гомон. Скрипнул засов, отворились ворота, а за ними уже стоял не один, а десять вооруженных воинов, наверное все что были, один толще остальных, видимо староста деревни:
– Вы простите, такая погода, сразу не признали, мало ли какая шушва… – и осекся – я хотел сказать, вы проходите. Думаю, не пристало вам по чину в нашей таверне ночевать, предлагаю моего гостеприимства отведать.
Одан усмехнулся и молча пошел за старостой в сопровождении свиты. Ворота за ним с кряхтением закрылись.
Староста
