Серая мышь для королевы. Эльвира Смелик

бы любуясь. Но чем? И улыбнулась:

      – Спасибо.

      Антон подобрал с асфальта объявление. Оно ничуть не испачкалось и не измялось.

      – Дай‑ка клей…

      Лавренкова в очередной раз залезла в сумку, достала и послушно протянула Антону клей‑карандаш.

      Мажарин мазнул лист вдоль коротких сторон и прилепил его на стенд. Аккуратно разгладил, проверил, хорошо ли держится. И совсем неважно было то, что за последние пять минут к остановке подъезжал и нужный ему автобус, и два троллейбуса гостеприимно распахивали двери, ждали, а потом, разочарованно фыркнув, ни с чем отправлялись дальше.

      Катя

      И кому только в голову пришла эта великолепная идея? Завучу по внеклассной работе? Или самой директрисе? А может, весь педсовет разом озарила мысль о том, что лицею – ну вот просто позарез! – необходима своя королева. И выбрать ее решили из самых лучших старшеклассниц. По одной кандидатке от каждого из четырех девятых, двух десятых и двух одиннадцатых. Итого – восемь претенденток на корону. Теоретически. А фактически – найти бы хоть одну, которая пожелает позориться перед всей школой.

      Катю вопрос о кандидатуре королевы не волновал. Все равно никто не поддержит эту дурацкую затею с выборами. Даже в голосе Елены Валерьевны, когда она объявляла своим ребятам о предстоящем конкурсе, звучало сомнение:

      – Надо выбрать одну девочку от класса. Может, общим решением. А может, кто‑то сам свою кандидатуру предложит. То есть сама.

      – Мы подумаем, – пообещали десятиклассники.

      Катя надеялась, что это они просто так, чтобы отмазаться. Но оказалось – серьезно.

      Девчонки остались после шестого урока, вытолкали прочь парней – толку‑то от них! – расселись по местам и замолкли.

      Правда, думали!

      – Ну и кого? – первой подала голос нетерпеливая Кривицына. – От одиннадцатого «А», я слышала, Перелепко будет.

      – Правда, что ли? – недоверчиво переспросил кто‑то.

      Настю Перелепко многие знали.

      Она, конечно, не красавица. Разве что по‑модельному высокая и худая. Зато умная, самодостаточная и самоуверенная. Напористая и основательная, как асфальтовый каток. Наедет своим непререкаемым авторитетом и непоколебимой правильностью, добьет эрудицией, и все перед ней полягут.

      Но все‑таки не красавица.

      – Никто не хочет? – опять выступила Кривицына и обернулась к Кате.

      Булатова уже хотела сказать ей что‑то типа: «А чего ты на меня‑то смотришь?», но тут испуганно пискнула Самсонова:

      – А можно, я?

      Самсонова, несомненно, гораздо симпатичней Насти Перелепко из одиннадцатого «А». Но даже соседка по парте и лучшая подруга Кривицына посмотрела на нее довольно странно. А Катя не только посмотрела, но и высказалась:

      – Дашенька! А ты в курсе, что там не в купальнике придется дефилировать, а на умные вопросы отвечать и какую‑то презентацию проводить? Ты же в классе у доски, как замороженная.

      – Почему это? – попыталась возмутиться Самсонова, но быстро сдулась,