Стальные боги. Замиль Ахтар

преклонить колени, показали, насколько очерствели их сердца.

      Муфтий прохромал сквозь толпу новообращенных и спросил:

      – Теперь ты позволишь им уйти?

      – Я дал обещание на священной земле. Я милосердный человек, каким велит быть Архангел. Они свободны. – Я сунул два пальца в рот и свистнул. – Пропустите их!

      Паладины расступились. Матери, дети и старики побежали вниз по ступеням, словно спасались от разъяренного быка. А мы остались с сорока юношами, которые отказались преклонить колени.

      – Твое сердце ожесточилось. – Я вытащил из ножен меч и вонзил его в сердце муфтия.

      Тот захрипел и забормотал предсмертную молитву. Из его рта хлынула кровь, орошая святую землю.

      – Но все-таки осталось достаточно мягким.

      Я вытер клинок о его халат. Белая ткань окрасилась красным.

      Сорок оставшихся не сопротивлялись, когда паладины залили Ангельский холм красным.

      Через несколько часов я ел кислые фиги под уродливым золотым павлином, и тут в зал ворвался запыхавшийся Беррин.

      – Прости, Великий магистр!

      Он упал на колени.

      – Что стряслось?

      Он закрыл глаза и покачал головой в странной сирмянской манере – по диагонали, словно раскачивался под медленную музыку.

      – Мы отпустили наследника престола.

      Я выпрямился на золоченой лежанке.

      – Какого наследника?

      – Наследник шаха был среди тех, кого мы отпустили с Ангельского холма.

      – Но мы отпустили только матерей, детей и стариков. А все старшие сыновья шаха в темнице.

      Беррин уткнулся головой в сгиб локтя.

      – Это моя вина. Я по глупости предположил, что тайный наследник находится среди старших сыновей, но по какой-то причине, похоже, шах выбрал младшего. Мы отпустили его вместе с матерью.

      – Ты уверен?

      – Один из визирей, которых мы захватили, выболтал этот секрет палачу, когда тот выдирал у него ногти. Главный евнух гарема подтвердил это. Правители провинций, ханы забадаров, командиры янычар – все они стекутся туда, где поселится его мать.

      Я вытащил меч из ножен. Беррин задрожал, словно клинок предназначался ему.

      – Ох, Беррин, безупречны одни лишь ангелы. – Я поманил его за собой во двор. – Пошли за ними в погоню самых быстрых всадников. Это их страна, так что, вероятно, мы уже опоздали.

      Закат окрасил все в красное. Внизу, в городе, до сих пор бушевали пожары, и дым затмевал угасающий свет. Прогулка по саду была приятной передышкой.

      Я взошел на помост в саду, прислонил меч к деревянному стулу и сел на широкую кушетку с подушками.

      – Хочу немного отдохнуть.

      Сад был еще более вычурным, чем тронный зал. Нас окружали золотистые, фиолетовые и белые цветы, собранные в виде звезд. Кусты были подстрижены в форме птиц. Здесь даже протекал ручей. Везде стоял такой сильный запах мускусных роз, что у меня защекотало в носу.

      – Но мне не помешала бы компания.