По любви. Юлия Резник

тоже украшают к праздникам. Ничто так не способствует выздоровлению, как хорошее настроение пациентов.

      – Ох, Нина Васильевна! Мы вас уже заждались.

      – Добрый вечер. Да, Юлий Борисыч звонил. Что случилось? Маме хуже?

      – У нее сегодня плохой день. И у нас из-за этого тоже, – хмурит брови Леночка. Я с сожалением касаюсь ее руки.

      – Опять кидалась тарелками?

      – Хуже. Санитарочку укусила. Совсем у нее с головой беда. Все хуже и хуже. Хорошо, инсульт не на всех так действует.

      Стараюсь не засмеяться, потому что проблемы с головой у моей матери начались явно задолго до инсульта. Она была психически нестабильна всю жизнь. Никак иначе я не могу объяснить ее ко мне отношение. Мать была глубоко несчастной. И делала несчастными всех вокруг. Не сомневаюсь, что именно поэтому мой отец сбежал, не дождавшись родов. Удивительно, что я сама еще никуда не сбежала. Вон, даже реабилитацию ей оплачиваю, на которую уходит львиная доля моих доходов. Взвалила на себя крест и тащу.

      – Вы ей успокоительное вкололи?

      – Ага. Слава богу, спит.

      – А о чем Юлий Борисыч хотел со мной поговорить, не в курсе?

      Олечка отводит глаза и врет, что не знает. Я напрягаюсь. Понятия не имею, как быть, если мать выставят и отсюда. Одно знаю точно – с ней жить я не буду.

      Интуиция меня не подводит. Юлий Борисович явно вознамерился соскочить.

      – Вы поймите, это реабилитационный центр. А у вас – безнадежная ситуация.

      – Что же мне делать?

      – Забирайте домой. А лучше подыщите какой-нибудь хоспис.

      – Домой я не могу. У меня работа. А хосписы переполнены – я узнавала. Юлий Борисович, миленький, я вас очень прошу! Пусть она у вас еще немного побудет. Ну, некуда мне ее! Сделайте какую-нибудь наценку за вредность, я не знаю. Что угодно, но не домой.

      – У нас в столовой ремонт бы не мешало сделать…

      – Понятно! – быстро киваю я.

      – Вы же в строительной фирме работаете, если я ничего не путаю?

      – В строительной. Да.

      Еще бы он попутал. Полгода назад ровно под таким же предлогом я была вынуждена отремонтировать уличный павильон.

      Сижу, прикидывая, как бы мне все обтяпать. Заказов у нас на фирме – тьма. Людей не хватает. Приходится брать на субподряд. Так что есть у меня на примете пара бригад. А тут и одной хватит. Ухожу, пообещав Семенову все в лучшем виде сделать. Сажусь в остывшую машину. Меня до сих пор немного трясет. Как представлю, что буду вынуждена терпеть мать дома – так кровь стынет. Может, я и плохая дочь, но и от нее я не видела ничего хорошего. Что посеешь, то и пожнешь. Я превозмогаю себя, даже просто наведываясь к матери раз в неделю.

      Бесконечный какой-то день. Вернувшись домой, принимаю душ и заваливаюсь в кровать. Мне уютно и хорошо в моей квартирке. Засыпаю быстро. А просыпаюсь от того, что кто-то весьма настойчиво ломится в дверь. Испуганно подбегаю к глазку. На пороге дует пузыри из жвачки моя соседка.

      – Насть? Привет. Что-то случилось?

      – Здрасте!