Туман и Молния. Часть 19. Ви Корс

выходу. А заметив, что наследил у Парки в палатке своими грязными ногами, он постарался придать своему лицу еще большую надменность.

      Войдя к себе, Корс увидел Тютю. Она сидела на коленях, низко склонив голову, покрытую черным накидом, и рядом с ней стоял таз с водой. Корс все понял, сразу сел на стул. «Если вода будет холодной, я вам такое сейчас устрою!» – зло подумал он, ему все еще хотелось сбросить на кого-нибудь свое раздражение. Но вода в тазу была теплой, приятно отогревая замерзшие ступни. Тютя очень аккуратно и бережно принялась смывать грязь с его ног мочалкой, намыленной мылом. Кисти ее рук были открыты, и Корс видел, что на пальчике рабыни поблескивает тоненькое золотое колечко с голубым камушком. «Ох, Парки, глупый волчок! Что же ты делаешь? Зачем задариваешь бесполезную хитрую лисичку драгоценными подарочками? Как она это делает? Как эта красная сучка умудряется раскручивать его? Ведь у нее нет ничего! Ни языка, ни груди, обрезанная сухая дырка. Нет ничего, но, однако, она имеет влияние на моего капитана, какую-то тайную силу, которой беззастенчиво пользуется в своих целях и для своего блага. У нее есть скрытые рычаги влияния, – размышлял Корс, – а у меня нет никакой возможности влиять на Ника! И почему у меня нет до сих пор такой невидимой силы, как у князя Арела! Только поэтому я не могу дать им достойный отпор. Конечно! Арел быстро задавит меня своей силой, а Ник тем более обладает ею в совершенстве. А я – нет! И мы не на равных! Почему я слышу бесполезные мысли, но не могу никого сжать! Сдавить горло!»

      Корс попытался представить, как сжимает горло Тюте. Парки исполнил приказ Корса и покрыл рабыню накидом, но не таким, какой она носила в городе. Эта накидка была более легкой и свободной, из тонкой шелковистой ткани, ниспадающей вниз красивыми складками, она не так сильно сковывала движения. На голове, поверх длинного струящегося платка, была повязана широкая налобная повязка, затянутая узлом на затылке. Для глаз было оставлено немного пространства. Налобная повязка и ткань, закрывающая лицо, над переносицей соединялись вместе тонкой черной тесемкой. Глаза рабыни были опущены вниз и почти не видны, но Корс, сидя на стуле и глядя на девушку сверху вниз, видел, как подрагивают ее каштановые пушистые ресницы, когда она моргает. Видел, что ее верхние веки красиво подчеркнуты черной краской. Он и сам не понимал, почему его это так раздражает, и поэтому со злостью продолжал представлять, как двумя руками с силой сдавливает ей шею, но Тютя не поднимала глаз и спокойно продолжала натирать его ступни мочалкой. На нее ничего не действовало!

      «Ну, уж если такую слабую дрянь я не могу потрогать, то что говорить о других! Да они хоть сейчас меня убьют, если захотят! На расстоянии!» – в отчаянии Корс снова попробовал сжать Тютю, и снова ничего не произошло. Он отступил. Тютя стала ополаскивать его чистые ступни водой из кувшина.

      «Тютя… Тютя… а есть вообще у этой сучки имя? Может, зная ее настоящее имя, я смогут воздействовать на нее?» – и как только Корс об этом подумал, перед его глазами появился какой-то набор из цифр и букв.