Камень. Книга шестая. Станислав Николаевич Минин

Думаю, на результат очередных посиделок Романовых это бы никак не повлияло.

      – Ну а вдруг? – Надежды, впрочем, в голосе воспитателя слышно не было. – И не забывай, мы как бы тоже по твоей милости приглашены, вот и можем попасть под горячую руку императора. А так, смотришь, и амнистюшка какая перепадет…

      – Прохор, ты вроде большой уже, а в сказки веришь! – улыбался я. – Твоя главная амнистия – это то, что Романовы прекрасно знают, что я за тебя им глотки перегрызу! Так что не переживай, все будет нормально, удар возьму на себя. Кстати, по вашим каналам не слышно, как именно меня собираются раком ставить?

      – В смысле, раком ставить? А-а-а, наказывать? – Я кивнул. – Не-а, тишина. Даже Сашка, насколько я понял, ничего не знает. О, а вот и он, можешь сам спросить.

      – Чего спросить? – вошедший в гостиную отец критически оглядел мой прикид. – Уже новые шить надо, вон и в плечах чуть жмёт, да и верхнюю пуговицу на пиджаке переставлять надо.

      Я и сам заметил, что все костюмы мне становятся малы, даже несмотря на то, что в воскресенье ночью на нервах явно скинул пару-тройку совсем не лишних килограммов. Как еще в августе отметил портной Пожарских, я становлюсь плотнее.

      – Так чего там у меня спросить тебе надо было, Алексей?

      – Какое наказание мне придумали? Нисколько не сомневаюсь, что это вопрос уже решенный.

      – Никак ты о последствиях совета рода задумался? – усмехнулся отец. – Значит, нервы все же не железные.

      – Да я так, ради интереса, – пожал я плечами. – Можешь не говорить, пусть будет приятным сюрпризом. И вообще, пошли они все со своим советом рода… – Я начал стягивать галстук.

      – Э-э-э, Лешка! – улыбка мигом слетела с лица отца. – Если тебе на меня с Иваном наплевать, хотя бы о Прохоре с Михаилом Николаевичем подумай! Если ты на совет не явишься, я даже представить не берусь всех последствий…

      – Ладно-ладно… – я вернул узел галстука на место. – Убедил. Поеду только из сострадания к вам. И из уважения.

      – Слава тебе, господи! – отец картинно посмотрел наверх. – А по твоему наказанию я ничего не знаю, все молчат, и брат, и мама, и другие родичи, а государь наш так вообще со мной по телефону разговаривать отказывается. Но ты абсолютно прав, решение уже принято, согласовано и будет оглашено в любом случае, если не случится уж совсем чего-то из ряда вон выходящего. А перед этим, как водится, нам хорошенько потреплют нервы и постараются привить очередной комплекс вины, дабы впредь неповадно было… Ну, ты понял, сынок. Так что внимательно следи за тем, что будет происходить, запоминай и мотай на ус, сам потом в качестве императора так же делать будешь. – Отец жестом остановил меня. – Будешь, поверь мне, не все же время людишек гневом своим до усрачки пугать и морды направо и налево бить, надо для разнообразия учиться и словом убеждать. Ну что, пугает тебя неизвестность в виде итогов совета рода?

      – Трепещу, – кивнул я.

      – То-то! – продолжал улыбаться отец. – Как там говорится, ожидание смерти хуже самой смерти.