Двери открываются. Екатерина Шабнова

парочка скучающих домохозяек или вставших не с той ноги борцов за собственный комфорт. Это была целая сеть – информированная, целеустремленная и исполнительная. Такие личности отправляли письма на студию с завидной регулярностью, а разбираться с ними приходилось Уле. Просто потому, что руководство не знало, кому еще это поручить.

      В этом проблема маленьких местных студий – да и вообще всего маленького и местного. Ты будешь работать кем угодно, а если повезет, еще и делать то, что прописано в твоем трудовом договоре. Или не прописано: подобные документы составляют наспех, как проходные курсовые в университете, – хватая куски отовсюду и не особо вчитываясь. Для отчетности, не для применения. Может, мир стал бы более счастливым местом, если бы здесь реже гнались за бюрократией. А, может, наоборот, развалился бы на кусочки; но вот какая штука со сломанными вещами: из них всегда можно собрать что-то новое.

      Уля сделала несколько маленьких шагов вдоль стены: раз, два, три. Потом еще раз. И еще. Просто чтобы удостовериться: стен три, а створок две. Она даже провела ладонью по стене – у одной был поручень, чуть пониже ее пояса.

      Довольно удачная имитация лифта: запах на месте, и звук, и кнопки тоже, и яркий электрический свет, и зеркало. Уля поаплодировала бы, если бы знала кому, но выпускать из руки кружку все еще не хотелось, хотя пальцы начали понемногу уставать. Уля не так часто писала ручкой или карандашом, чтобы довести туннельный синдром до обострения, но рисковать не стоило.