Вдовец. Рина Макошь

какой ответ получила.

      – Как у тебя день в саду прошел?

      Максим продолжал хранить молчание.

      – Ты выглядишь расстроенным. Что-то случилось?

      Сын натягивал молча колготки и не торопился отвечать. На руках заерзала Майя. Ей становилось жарко.

      Игорь одновременно расстегнул комбинезон дочке и прошел в сторону группы, чтобы спросить у Ольги Константиновны, все ли в порядке с Максимом.

      – Да вы знаете, в целом все неплохо… Он, правда, все меньше с детишками играет. Так, что-то сам себе сидит, машинки гоняет, какие-то гаражи строит, пробку из машин делает… Правда, если ему помешать, он сильно расстраивается, может и стукнуть кого-то из детей, если сломают его гаражи… ну а так… в целом хорошо все, ест он хорошо, спит в тихий час, детям не мешает, не болтает ни с кем…

      На этом перечисление успехов Максима закончилось, и воспитательница со словами «ну вот как-то вот так вот» снова скрылась за дверью. Но спустя несколько секунд опять вынырнула из группы.

      – И еще, пока не забыла: в понедельник не забудьте, пожалуйста, положить ему чистую футболку запасную, – она сделала упор на слове «чистую». – И форму спортивную. На этой неделе он занимался физкультурой в том, в чем в саду ходит. Хорошо?

      – Хорошо… – ответил Игорь.

      Спускались по лестнице тоже в тягостном молчании, которое Игорь снова попытался прервать.

      – Может, зайдем на площадку?

      – Не, не хочу.

      – Ты же любишь после сада на площадке поиграть?

      Майя уже ощутимо вертелась на руках, кряхтела и возмущалась, и в душе Игорь радовался тому, что сын отказывается.

      – Хочу домой.

      – Холодно на улице, да? – попытался Игорь найти причину и очень обрадовался, когда Максим угукнул в ответ.

      ***

      Единственным человеком, с которым Максим все еще чувствовал себя в безопасности, была его бабушка Ира. Она все чаще стала приходить за ним в детский сад, и эти дни он любил гораздо больше, чем одинокие вечера в своей комнате.

      В очередной раз они шли вдвоем по сумеркам из детского сада к остановке. Остановка стояла на небольшой площади, где уже сияла яркими огнями новогодняя елка. Макс любовался елкой, вокруг которой сновали машины.

      – Тебе нравится Новый год, правда? – спросила бабушка.

      – Да, очень! – ответил Макс, и по лицу его пробежала улыбка.

      – Что ты хочешь написать Деду Морозу в этом году? – снова спросила бабушка Ира, отвечая внуку улыбкой.

      Максим задумался на мгновение, а затем ответил:

      – Я хочу, чтобы моя мама вернулась.

      – Максим… – задохнулась бабушка Ира и прижала ладонь ко рту. – Это невозможно, ты же знаешь.

      – Знаю, – внук стал ковырять снег и грязь носком ботинка. – Тогда я хотел бы, чтобы папа меня любил как раньше. И чтобы ты всегда любила меня.

      Бабушка Ира прижала Максима к себе и обняла его.

      – Ты мой самый любимый внук навсегда, я всегда-всегда буду любить тебя. И папа тебя любит очень. Просто