Просточеловек. Александр Рогачев

кассетный мой плеер,

      и узнай, что морфий – лишь ты.

      забери мое сердце себе

      забери мое сердце себе,

      запрячь его где-то в груди,

      ведь только в твоем тепле

      его еще можно спасти.

      пронеси его вдоль дорог,

      вдоль аллеи, облюбованных мною,

      где десятком плачущих строк

      я ровнял себя с мостовою.

      береги его, как свое,

      пока мне остается пучина,

      отвечай на вопрос, что ничье,

      чтоб не рушился щит из хитина.

      я коснулся ее души

      я коснулся ее души,

      глубокого вечного космоса,

      Джон Доу, прошу, завяжи

      мне артерию нитью из голоса.

      я коснулся ее ресниц,

      я бежал вперед по ступеням,

      не хватает в окружности спиц

      что когда-то вели к переменам.

      пол второго ночи, я не засыпаю

      пол второго ночи, я не засыпаю,

      молча подхожу к старому трамваю,

      пол второго ночи, холодно внутри,

      некрасивый почерк, снег и фонари.

      пол второго ночи, грязный тротуар,

      и никто не знает, что потух пожар.

      залило дождями, черный горизонт,

      ты живи, родная, все еще придет.

      выбрось переписки, разорви стихи,

      распыли побольше ты свои духи,

      замотайся пледом, завари глинтвейн,

      я же разобью об забор портвейн.

      пол второго ночи, я не засыпаю,

      никуда не деться, мир не замечаю.

      он начал курить

      он начал курить,

      в окно кидать окурки,

      бросил чай,

      перешел на кофе из турки.

      часто гулял один,

      ночью и без маршрута,

      забывал про обед,

      хоть и считал минуты.

      отошел от книг,

      зарывался в музыку и кино,

      много молчал

      и все чаще смотрел в окно.

      полюбил апельсины,

      выходить по утрам на балкон.

      просыпался рано,

      не досматривал страшный сон.

      иногда оставался на кухне,

      хотел сбежать,

      но что-то держало -

      мысли о ней и завтрак в кровать.

      выбитые кирпичи в подворотнях

      выбитые кирпичи в подворотнях -

      шрамы города,

      улицы пахнут дымом

      с легким вкраплением солода.

      перекрестки, истлевшей разметкой,

      отправляют домой,

      и каждый разбит,

      с ощущением, будто впервой.

      каждое слово на улице -

      строка,

      выходящая в свет, цепляя

      за сердце исподтишка.

      дети гурьбой под окнами,

      голосят песни.

      а что петь, если остается

      лишь приближение смерти?

      выбросил вещи

      выбросил вещи,

      открыл баночку с пустотой,

      вылетел в космос,

      как от первой встречи с тобой.

      заворачивал в подворотни,

      за мной следили дома,

      холодным взглядом

      из заброшенного