Сначала повзрослей. Маша Малиновская

ожидая, пока он войдёт.

      Герман Васильевич переступает порог, и пространства в прихожей становится как-будто бы значительно меньше.

      – Чем это так охренительно пахнет? – тянет носом. – Это что… борщ?

      Он произносит это так, будто обыкновенный борщ – это для него нечто невиданное.

      – Да. Вы не любите? – переминаюсь с ноги на ногу.

      – Я уже забыл, какой он на вкус. А в кафе сколько раз не брал, говно какое-то.

      Он такой прямолинейный, что это заставляет меня усмехнуться и немного расслабиться.

      – Я не знаю, какой вам нравится, сварила, какой умею. Может, этот тоже покажется… невкусным.

      – Ну это вряд ли, Женя, – Герман Васильевич устало стаскивает с плеч куртку и бросает её на вешалку. – В квартире запах такой, что слюной подавиться можно. Тут, знаешь ли, никогда вообще так не пахло.