автор находит у Петра, признаком определенной и вполне выраженной целенаправленности действий реформатора, по крайней мере – стремления реализовать потенциальные возможности желательной модели государственного устройства? Далее, концепция бесплановости реформ предполагает, по-видимому, наличие определенного и ясного понимания их антитезы, т. е. реформ, осуществляемых по плану. Но можно ли вообще привести примеры полностью «планомерных» реформ петровского масштаба в указанный период времени? Можно ли, например, говорить о том, что реформы Просвещенного абсолютизма Фридриха II, Иосифа II, Екатерины II и т.д. носили планомерный характер? Вероятно, лишь с существенными оговорками, с учетом воздействия на них быстро меняющихся внутри- и внешнеполитических факторов. Отметим в этой связи, что для западных историков вообще свойственны полярные оценки Петра как государственного деятеля: одни авторы считают его революционером, другие – консерватором. Очень велик диапазон оценок самих реформ (их удача или провал), определения их места в истории. Английский историк Х. Сетон-Уотсон высказал, например, интересную мысль о возможности их сравнения с реформами в развивающихся странах, а самого Петра с Кемалем Ататюрком
66. Такой подход действительно позволяет понять многие характерные черты петровских реформ в истории нового времени. Подчеркнем, что такая постановка вопроса сама по себе говорит о внутренней цельности и определенной последовательности в деятельности преобразователя. В свою очередь, точка зрения о спонтанности реформ, высказанная впервые В. О. Ключевским и П. Н. Милюковым в специфических исторических условиях предреволюционной России, несомненно содержала в себе некую априорную презумпцию и нуждается поэтому в критическом переосмыслении. В этой связи центральное место занимает вопрос о взаимосвязи реформ и военных действий.
Большую историографическую традицию имеет вопрос об итогах и значении петровских реформ. Как в предшествующей, так и в современной историографии на него давались прямо противоположные ответы. Ряд авторов считает, что в своем намерении создать настоящее регулярное государство Петр и его советники потерпели неудачу, поскольку эти тенденции вступили в острое противоречие со старомосковской традицией административной практики. В процессе реформ Петр не ослабил патриархальный характер своего правления: введение бюрократического начала не изменило природы служилого государства, но лишь усилило его. Новая петровская империя, в которой хронически не хватало людей и ресурсов, накладывала повышенные обязательства на все слои населения, но мало могла дать взамен. Разрыв между просветительскими намерениями и идеалами и действительной политикой правительства увеличивался все более. Результатом реформы явилось усиление служилого начала и увеличение податей. В результате уже сразу после смерти Петра началась реставрация дореформенных порядков, для ликвидации дефицита
