Петля Сергея Нестерова. Руслан Григорьев

своим действиям, под парами шампанского, Люба размашисто написала: «Согласна» и расписалась.

      Конечно же, сразу выпили за счастье молодых, потом еще и еще, и все это с шутками-прибаутками. Единственный, кто не поддался общему веселью, Томаз, самый трезвый из всех, с грустью и явным неодобрением смотревший на «юмористов», сидящих за столом.

      Первые последствия

      На следующее утро Нестеров с великим трудом заставил себя подняться. Съездил на Белорусский, получил посылку и отвез ее домой. В девять он, как ветер, был свободен от всех обязательств, только голова трещала после праздника и во рту, как табун лошадей ночевал. Мало-помалу он все-таки прилично набрался, хотя помнил абсолютно все.

      Дождавшись десяти, Сергей спустился в магазин взять пару пива, а дома получил нагоняй от матери за пьянство с утра. Не вступая в дискуссии – все равно мать не переспоришь, – он вышел на улицу позвонить Любаше Китаевой. Можно было, конечно, звякнуть из дома, но не хотелось, чтобы разговор слышали соседи, телефон-то стоял в коридоре.

      Люба ответила сразу, будто ждала звонка.

      – Люб, привет! Это Сергей.

      – А, привет, слушаю…

      – Любаш, подъехать хотел, обсудить, как жизнь дальше строить будем… – Он не знал, как ему следует вести себя в возникшей ситуации.

      – Сережа, ты о чем? Как жили, так и дальше жить будем. – Голос девушки звучал обыденно, разве что была какая-то слабая, неизвестная нотка.

      – Но мы же теперь жених и невеста?

      – Слушай, оказывается, ты помнишь, что было вчера? Молодец! А я думала это так, по пьянке… Нестеров, ты, вообще-то, в своем уме? Или еще не отошел после вчерашнего? Какие мы с тобой жених и невеста, сам подумай!

      – Любаш, что ты, честное слово… Просто скажи, могу я приехать или нет?

      – Приезжай, если тебе так надо, – вздохнула она.

      И Серега поехал в Измайлово.

      Дверь открыла Люба. Костыли, левая нога до колена в гипсе; зеленая в белую полоску кофточка и брючки – вот и весь ее наряд. На лице никакой косметики, только ресницы подкрашены, что подчеркивало и без того большие зеленые глаза. Сергей смотрел на нее и видел будто впервые.

      – Привет! Чего застыл? Проходи.

      – Привет, привет.

      С первых же слов возникла неловкость. Такого до сих пор между ними не было; при встречах они всегда по-дружески «чмокались» в щечку, а тут почему-то изменили традиции.

      – Давай, проходи на кухню, я геркулесовую кашу варю. Будешь?

      – Нет, я её терпеть не могу… А где родители?

      – На даче, полевые работы. Отец у меня большой огородник и садовод-любитель. Яблони привез из Мичуринска, помидоры и огурцы – из Краснодара, там у нас родственники… Знаешь, какие помидоры папа выращивает? Вот такие огромные! – Она показала окружность не меньше футбольного мяча. – Красные и желтые! А в прошлом году он арбузы посадил, так ты представляешь, выросли и созрели! Я пробовала. Конечно, не астраханские, но есть можно… Чего стоишь? Садись, не мешайся.

      Действительно,