Расплетая бантики. Анастасия Алимова

ты сама выбирай! – засмеявшись в ответ, мама начала убирать со стола.

      После завтрака мы съездили ко всем родственникам, для них это был большой сюрприз. Обе бабушки были недовольны тем, что мама ничего не сообщила о моём приезде, таким образом, не дав им возможности попичкать меня разными сладостями. Ближе к вечеру я была полностью свободна, поэтому решила прокатиться на своём велосипеде. Помнится, раньше я часто гоняла на нём по двору на перегонки с друзьями.

      – Папа! Ты где? Ну, пап! – кричала я, расхаживая по квартире.

      – Я тут!

      «Очень определённое место»,– усмехнулась я про себя, но поняла, что звук исходит с балкона – любимое папино место в квартире. Там он часто копался в своих инструментах, что-то паял. С тех пор запах канифоли вызывал у меня чёткие ассоциации с родителем. Вот и сейчас, свернувшись в три погибели на маленьком стульчике, он изучал какую-то плату, паяльник был уже наготове.

      – Пап, мне велик нужен. Хочу прокатиться по старым местам. Моя «горная речка» ещё цела?

      – Естественно! На вот, возьми ключи от подвала, ещё помнишь, как выглядит-то твой велосипед? – папа улыбнулся, кидая связку ключей.

      – Ну, такой зелёный, с большими колёсами… а, ещё и руль там есть! Конечно, помню! – засмеялась я, – Мам! Я прокачусь, ладно?

      – Давай, детка, только осторожнее! Ждём тебя к ужину!

      И вот я абсолютно свободная, почти счастливая еду по лесной тропинке к своей заветной речке. И на самом деле она не пересохла, хотя сама по себе очень узенькая и неглубокая. Вероятно, её спасением служит густой лес, через который она протекает. Сама речушка находилась ниже уровня тропинки. Осторожно спустившись, всё-таки велосипед был не самый лёгкий, я улыбнулась. Ну, разве не здорово, оказаться в месте, где когда-то была счастлива? Где придумывала разные истории и небылицы. Вот только до устья реки мне не разрешали ходить, но разве мог меня кто-то удержать? Она извивалась по всему лесу, становясь всё меньше и меньше, и втекала в пруд. У этого пруда было огромное дерево, кажется, это была ива, около неё я часто играла. Дело в том, что у самых корней этой ивы было некое подобие дупла или скорее прохода в дерево. Маленькая я часто представляла, что когда все засыпают, оттуда выходят крохотные гномики и добывают еду. Добравшись до этого пруда, я обнаружила ту же иву. Прошло пятнадцать лет, и она стала ещё больше, у корней виднелся «проход».

      – Ну ладно, побуду ребёнком, – я достала из кармана спортивных штанов печенье и отломила кусочек, – вот вам, подземный народ.

      Я просунула кусочек и, случайно коснувшись пальцами земли, замерла. Мои пальцы прикоснулись не к влажной земле, которая должна была там быть, а к брусчатке! Брусчатке? Показалось, точно… Наверное, дети выложили камешками… Но по местности было понятно – здесь давно никого не было. Решив проверить свою догадку, я припала к земле, и тут мне совсем стало дурно. Внутри было светло! От самого прохода вела маленькая дорожка к озеру, у которого стояла лодочка.

      – Вы пунктуальны! Ровно 16:00, 21 мая.

      Резко