Прощай, «Египет»! или Я, Семья, Деньги, и где во всём этом Бог. Анна НИКОЛАЕВА

православная христианка, рассказала, что они всей семьей каждое воскресенье ходят в храм, а потом завтракают на море. Мне очень понравилась эта картинка (в тот воскресный день я была на работе). Другая пациентка была христианкой протестантской церкви. Она делилась историями про сына и христианский лагерь. Тогда я в этом ничего не понимала.

      Сейчас, оглядываясь назад, вижу, как часто Бог был рядом со мной и протягивал свою руку. Но мы по-прежнему только ставили свечки в храме по воскресеньям. Удивительно, но в то же время, когда в моей жизни появились разговоры про Бога, мама с братом на Алтае начали чаще ходить в храм, читали Библию и посещали воскресную школу.

      У нашей маленькой семьи была обычная жизнь, как у миллионов других людей: работа, дом, ребёнок, прогулки, мечты о своём жилье, машину хотели поменять.

      В начале лета в клинике, где я работала, и у мужа на поприще фотосъемок дела шли в гору. С виду всё хорошо, но только жизнь стала напоминать бесконечную гонку. Помню, как уставшая сидела у стены, и мне было грустно от глубочайшей внутренней пустоты – я не чувствовала внутренней силы и опоры, от которых могла оттолкнуться, чтобы двигаться дальше (опора на себя и деньги не в счёт).

      А потом прозвучал телефонный звонок, который разделил жизнь нашей семьи на «до» и «после» и в то же время объединил нас.

      В трубке рыдала мама – с младшим братом происходит что-то страшное. Я уже начала слышать внутренний зов перемен, как моя жизнь затрещала по швам. Брату поставили диагноз – маниакально-депрессивное расстройство. Это состояние, когда человек месяц, три, шесть абсолютно здоров. Живёт, общается с людьми, работает. А потом начинается фаза депрессии или мании. И в данном случае депрессия – не блажь. Это полное ощущение, что человек умирает: не ест, не пьёт, боится выходить на улицу. Во время приступа мании, наоборот, жизнь яркая, быстрая, весёлая. Это состояние тоже губит и разрушает человека.

      Эта новость стала ударом и болью для нашей семьи. Но «всё зло, что враг обрушил на нас, Бог обращает в добро». Сейчас, когда с постановки диагноза минуло несколько лет, я понимаю, что эти трудности были благом для нашей семьи, хотя в тот период нам было очень больно и тяжело.

      Я обожаю свою семью, у меня близкие отношения с родными. Семья для меня – мощный рычаг к переменам. Я начала «рыть землю» в поисках решения, искала знания везде, где только можно: гомеопатия, смена питания, витамины. Много училась и читала. Как и многие коллеги, тогда я видела только физическую составляющую этой болезни и очень отдаленно эмоциональную. Отчаянно пыталась вернуть всё на свои места и надеялась найти решение, чтобы мы снова жили, как прежде. Не понимая, что как раньше уже не будет никогда. Мы с мужем решили вернуться на Алтай.

      Мы снова стали жить в 4-комнатной квартире с мамой и братом. Чуть позже, после смерти любимого деда, забрали к себе бабулю. Как мы шутили, в квартире у каждой части нашей большой семьи была своя «палата».

      Минул