Эдгар Хантли, или Мемуары сомнамбулы. Чарльз Брокден Браун

всех знакомых, я не мог не учитывать, что он, Клитеро, единственный среди нас чужестранец. Наш образ жизни сугубо патриархальный. Каждый фермер живет в окружении сыновей и прочих родственников. А он – исключение из правил. Клитеро – чужак; каким он был и что делал до появления у нас – никому не известно. Вяз находится во владениях его хозяина. Убийцу надо искать здесь, и Клитеро более других подходит на эту роль.

      Причины его меланхолии и замкнутости были скрыты от нас, ибо возникли, когда он еще жил в Ирландии, откуда вынужденно уехал на чужбину, выбрав род деятельности, явно не соответствующий его интеллектуальному уровню. Чем дольше я размышлял об этом, тем больше подозрений он у меня вызывал. И раньше, теряясь в догадках о возможном преступнике, я не раз подумывал о нем, но повседневное поведение Клитеро, казавшееся абсолютно безвредным, ставило его в один ряд с другими и развеивало мои сомнения. До сих пор я не придавал особого значения тому, что он появился у нас недавно, а его происхождение и прежняя жизнь были окутаны мраком неизвестности. Однако теперь все эти соображения предстали совсем в ином свете, я осознал их важность, и они почти убедили меня в его виновности.

      Но как перейти от сомнений к полной уверенности? Отныне этот человек должен был стать объектом моего пристального изучения. Я решил разузнать о нем все, расспросив людей, которые видели его постоянно и могли рассказать, каков он в обыденной жизни. Для тщательного расследования необходимо было опросить всех, кого только возможно. А собрав нужные сведения и проанализировав его поведение, пообещал я себе, мне удастся разрешить свои сомнения.

      Разработанная мною тактика на первых порах выглядела вполне приемлемой. Казалось, что я нашел выход из лабиринта. Скоро откроется, кто замыслил и осуществил убийство моего друга.

      Но потом меня снова начали одолевать сомнения: а с какой целью я собираюсь проводить это расследование? Что мне даст обнаружение преступника? Какую пользу я из этого смогу извлечь? Что я должен делать, когда найду убийцу? Прежде меня волновало, постигнет ли злодея возмездие, но жажда мести рано или поздно проходит. Теперь я с отвращением вспоминал о тех кровавых планах, которые еще недавно вынашивал. И все же я опасался своей опрометчивой ярости и ужасался, представляя, к каким последствиям может привести мое столкновение с преступником, – стоит хотя бы однажды сотворить зло, и этого уже никогда не исправит время и не искупит покаяние.

      Но почему бы, убеждал я себя, мне не проявить твердость? Ведь продиктованная рассудительностью осознанная выдержка – лучшая защита от искушений и предостережение против вспыльчивости. Я извлек урок из предыдущего опыта. Понял, в чем силен, а в чем слаб. Мои прежние редуты недостаточно надежны перед лицом врага? Что ж, я способен учиться на своих ошибках и знаю, что предпринять. Так почему бы мне не взяться задело и не укрепить ненадежные позиции?

      Как бы там ни было, одна только осторожность не может до конца обезопасить