Лед в его сердце. Алла Железнова

одиноко, что хищный «питомец» ему так необходим?

      Холод в особняке стоял жуткий. Но лапы на сей раз не обжигал. Я прошлась по комнатам, нашла лорда в одной из них. Он лежал на широченном ложе, усыпанным свежим снегом. Не спал. Просто смотрел на полог балдахина, с которого сами по себе срывались снежинки. Я подошла ближе и села в позе копилки, обхватив себя хвостом. На мое явление лорд не реагировал. Дитя, ей богу! Хуже наших котят.

      – Мр? – выдала я уязвлено.

      Не отрывая взгляда от снежинок, лорд просто похлопал рукой по кровати, приманивая, словно домашнего питомца. Промурчав что-то невнятное, на гране возмущения, я таки забралась к нему и легла подле, вытянувшись вдоль его туловища. Рука обвила мою шею, изящные пальцы некогда аристократа зарылись в мою шерсть. Ощупали под ошейником.

      – Рад, что все в порядке, – наконец, он соизволил одарить мою морду взглядом. – Неприятно осознавать, что сама умрешь раньше, чем убьешь меня?

      Ответом было мое возмущенное рычание.

      – Умница, – потрепал он мою шерстку. – Давай дружить?

      Я опять озлобленно зарычала, обнажая клыки. А ему хоть бы что. Знает, что не трону, скалюсь зря.

      – У меня еще не было друзей. – Его лицо вмиг посерьезнело. – А про старых забудь. Попытаются отнять – уничтожу.

      Мой оскал тут же сник. Уши прижались к голове.

      – Будешь вести себя хорошо, может и обойдется. Думаешь, я не знаю, что вы с псами дружбу водите?

      Снег резко прекратился, лорд развернулся ко мне всем корпусом и навалился на пушистую меня, заключив в объятья. Издав пораженное «Мя!», я застыла. А взрослый опасный мужчина зарылся носом в мою шерсть. Его холодное дыхание вызывало на моем теле мурашки и заставило подрагивать от напряжения.

      – Как приятно чувствовать рядом с собой кого-то живого.

      – Мя? – выдавила я из себя немножко озадачено.

      – Десятки лет… словно в холодном тумане. Будто проклятый богами… за слабость.

      «За слабость ли?!» – не согласилась я с ним мысленно. Передо мной зло целой планеты, а он корит себя за слабость? Не ту ли, что рисовали ледяные фигурки?

      – Знаешь. Я так не хотел больше быть один, что научился держать свой дар в узде около живого существа. Это тяжело. Я пытался содержать титая, но не доглядел.

      О! Так я не первая его пленница.

      – Мне тяжело. Я плохо сплю. Боюсь, что во сне моя суть снова проморозит все вокруг. Потому и отдыхаю урывками. В один прекрасный момент я могу и тебя потерять, вновь остаться один. И это пугает.

      «Эгоист, все равно».

      – Но пока ты подле меня: скалишься, рычишь, сопротивляешься, дышишь – я чувствую себя таким же живым.

      В ответ на его слова из моей груди вырвался тяжкий вздох.

      – У нас с тобой складывается прекрасный немой диалог. О лучшем я и думать не смел.

      Мое утробное осуждающее рычание было ему ответом. Через некоторое время он уснул и я вместе с ним. Может, так он будет высыпаться лучше и будет ко мне чуточку добрее. Надеюсь, что