Александр III. Истоки русскости. Владимир Гречухин

к этим исследовательским центрам. Среди них и Федор Константинович Опочинин. В Императорское Русское Географическое Общество он вступил в 1870 году (24 года), а в Императорское Русское Археологическое – в 1874 году.

      Примечательно, что в названных обществах он пребывал отнюдь не в качестве «почетного члена», не ради удовольствия значиться среди весьма просвещенных современников. Нет, он занимался в обществах реальными полезными делами: так Федор Константинович являлся секретарем отдела Археологического Общества.

      И нужно отметить, что его исследовательское внимание было обращено не только к вопросам русского прошлого, но в немалой мере уделяло время и русской современности. Это весьма предметно отразилось, например, в решении о приеме его в члены Императорского Археологического Общества: «Господин Опочинин состоит на службе в государственной канцелярии, занимается исследованиями, относящимися к истории России, и может быть полезен Обществу своими статистическими сведениями». По своему личному пожеланию Ф. К. Опочинин в Обществе и был причислен к отделению статистики. То есть к вопросам своей живой и непосредственной современности.

      Книги для всех. Глубоко общественный характер забот и трудов руководителя мышкинских земцев ярко проявлялся и в книжном деле, в создании сети народных библиотек нашего уезда. Опочининский кружок, объединяющий здешних поклонников книги, одной из своих главных задач изначально имел учреждение народных библиотек. Его участники подошли к выполнению задуманного очень деловито и много сделали для воплощения своего замысла. Каждый из них помог и личными стараниями, и пожертвованиями своих собственных книг. А наибольшим было участие семьи Федора Константиновича и его супруги Натальи Федоровны (урожденной Нарышкиной). Их дарение включало книги, журналы, мебель…

      Как видим, Федор Константинович и в этом деле шел много дальше прежнего дворянского библиофильства, когда богатые собрания хороших книг создавались лишь для своей семьи и узкого круга друзей. Он и здесь был деятельным общественником.

      До всего было дело. Воистину так. Кажется, в нашем крае Федор Константинович стал первым земским руководителем, относившимся ко всему уезду как к большому, но сердечно родному хозяйству. Его увлеченная заинтересованность касалась всего, от школ до больниц, и он одинаково радел как о центральной уездной библиотеке, так и о сельской школе грамоты.

      Это горячая искренняя забота так сильно действовала на людей, что они словно пробуждались от долгого безразличия и шли к новой, очень деятельной жизни. Во всех волостях уезда у него находились помощники и последователи. Не боясь красивых слов, можно говорить, что он горел сам и зажигал других.

      Мне он издали порой напоминает некрасовского Гришу Добросклонова, но только «Гришу» в этом случае имеющего реальные возможности для некоторого улучшения народной жизни на одном конкретном участке России, в масштабах одного