Александр III. Истоки русскости. Владимир Гречухин

систематизацией всех этих материалов и начал публикацию документов из своего собрания редких бумаг, делая это и в журнале «Русская старина» и совместно с этим изданием выпуская отдельные сборники редких документальных материалов. Всего он собирался опубликовать до 300 документов. Вот таковы были многообразные труды нового «усадебного человека», Фёдора Константиновича Опочинина, интересы которого красиво и уверенно вышли далеко за пределы усадебного «земного рая» и приняли деятельный гражданский характер. Не случайно в его шишкинском рабочем кабинете стену украшал большой плакат-призыв – «Сейте разумное, доброе, вечное!»

      Опочинины, Опочинины… Их род к концу XIX века был очень многочисленным и разветвленным. Следы пребывания их и их родственников без труда, и во множестве, можно найти в Петербурге, есть они на Кавказе, в Вятке и других местах… А в российской литературе Опочинины тоже оставили заметный след, к их судьбам обращались такие значительные авторы как Ольга Форш и Булат Окуджава…

      Столичные связи Опочининых весьма широки и разнообразны. (Так мы уже упоминали о шестерых братьях «Петровичах» и их сестре Надежде, живших в большой дружбе с композитором М. Д. Мусоргским), к этому следует добавить и близость с композитором Даргомыжским и со всеми участниками музыкального Балакиревского кружка. Нам уместно снова вспомнить слова музыковеда К. А. Орловой: «У Опочининых по субботам собирался весь музыкальный и литературный цвет Петербурга. Бывали также и известные художники, но музыка в кружке Опочининых занимала, пожалуй, самое большое место».

      Даже если заниматься темой только музыкальных связей Опочининых, то можно встретить самые неожиданные, но замечательные свидетельства их близости к лучшим создателям российских музыкальных произведений. Так музыковед Т. Л. Болычева, изучая жизнь и творчество А. Г. Рубинштейна, встретила среди его кавказских друзей одного из Опочининых. Это Алексей Петрович, человек отнюдь не чуждый музыкальной культуре; поэт, много печатавшийся в кавказских (особенно грузинских) изданиях.

      Опочининых было много, и их занятия и круг общения весьма достойны внимания. Однако, к сожалению, архивные материалы этого рода весьма рассеяны по стране. Отдельные комплексы материалов есть в Петербурге, Москве, Ярославле, Рыбинске, Угличе, а немалая часть, кажется, совершенно потеряна или даже полностью утрачена. Ближайшим примером может послужить судьба большего собрания опочининских материалов, хранившихся в Рыбинском архиве. Среди них особенно значимыми были дневники и документы К. Ф. Опочинина. В 1921 году вся эта группа материалов ещё сохранялась в Рыбинском архиве и даже имела своё хорошее архивное описание. Кто бы сказал, где они все сейчас?

      Однако возвратимся к нашей главной линии собеседования, к теме Усадебных Людей. И назовём среди Опочининых ещё одного Усадебного Человека.

      Евгений Николаевич Опочинин. Следы деятельности