Бочка но-шпы и ложка яда. Татьяна Полякова

от сестры, наследством не бредил. Он окончил университет. Я одолжила ему денег, и он открыл на них собственную фирму, которая весьма успешно работала. Макс был доволен и регулярно рассказывал мне о своих планах по расширению и развитию. На мой вопрос, что он намерен делать с дядиным наследством, пожимал плечами:

      – Хочешь, подарю его тебе.

      – Не хочу, – отвечала я, потому что побаивалась дармовых денег. Лично мне счастья они никогда не приносили.

      – Пусть лежат, – вздыхал Макс. – Может, когда пригодятся.

      Как я уже сказала, он очень милый мальчик.

      Сейчас милый мальчик ласково мне улыбался.

      – Как дела? – спросил он весело.

      – Отлично, раз я вижу тебя.

      – Гостей много будет?

      – Надеюсь, не очень.

      – Но литтусовка в полном составе?

      – А куда без них? – вздохнула я.

      Макс тоже вздохнул.

      – Попробую это пережить. Мать сегодня звонила мне. Она приедет ближе к вечеру. Хочу познакомить тебя с моей подружкой.

      – Да, а где она?

      Макс взглянул на часы:

      – Скоро поеду ее встречать. Что там с тетушкой Сусанной, неужто правда шею свернула?

      – Макс, – сказала я укоризненно. – Надеюсь, с ней все будет хорошо.

      – Лара, ты потрясающая женщина. Любая другая давно отравила бы Сусанну мышьяком.

      – У нее есть положительные качества, – заметила я.

      – Серьезно? Скажи, какие? – Я хлопнула его по руке и покачала головой. – Покатаюсь на лодке, – сказал он, – чтобы ненароком не попасть на глаза гениальным дамам.

      Он вернулся в сад, а я побрела на веранду. Я бы с удовольствием отправилась с Максом, но гостеприимство обязывало. Валентина все еще пила кофе, по крайней мере, поднос с кофейником и чашкой не убрали. Она смотрела вдаль и время от времени томно вздыхала. Услышав мои шаги, повернулась и выдала мне свою улыбку. Зубы у Валентины крупные, с желтоватым оттенком, я бы на ее месте поостереглась их особо демонстрировать.

      – Мне неловко отрывать тебя от дел, – жеманно пожала она плечами. – Не обращай на меня внимания, я посижу здесь. Такой прекрасный вид…

      Понять это можно было в том смысле, что она сидит здесь одна и никому до этого нет дела. Я устроилась в плетеном кресле по соседству, улыбаясь так, точно мне вручили подарок.

      – Очень рада, что ты приехала, – сказала я ласково, но Валентина все равно заподозрила издевку. Достала сигареты и закурила. Пепельница была уже доверху завалена окурками, курила она практически постоянно. Она манерно выставила руку с ядовито-красным лаком на ногтях, пальцы пожелтели от никотина, от этого Валентина казалась неряшливой, или, как любит выражаться Софья, какой-то непромытой.

      – Что-то я не видела Сусанну, – вдруг сказала она и поежилась, реакция совершенно естественная: все при упоминании тетушки невольно вздрагивают.

      – Она в больнице. Упала и, кажется, повредила шею.

      – Да что ты? – ахнула Серова.