Не злите добрую колдунью!. Марина Ефиминюк

берега соседней речушки.

      – Скажи? – хихикнула Эльза. – Какой мужчина! Не представляю, как ты рядом с ним живешь и не воспламеняешься?

      – Поверь мне, – зачарованно глядя, как ведьмак укладывает очередной булыжник, протянула я, – с огромным, огромным трудом. Просто нечеловеческим усилием воли…

      – И я тебя понимаю! Какая убийственная фактура! – подхватила Гретта и дрожащими от жадности пальцами словно погладила в воздухе невидимые ведьмачьи телеса. – А торс! Какие у него мускулы.

      – Ты ехать не хотела, – высокомерно фыркнула ее подружка. – Говорила же: здесь будет на что посмотреть.

      – Бог мой, что он творит? – едва слышно выдавила я и выкрикнула звенящим от ярости голосом: – Какого адского демона ты устроил в моем огороде?!

      С недоуменным видом повернувшись, ведьмак обнаружил в окне девиц, две из которых пускали на подоконник слюни, а третья незамысловато исходила злостью и практически из этого самого окна вываливалась. Он одарил нас широкой улыбкой, вызывающей немедленное желание превратить ее из белозубой в беззубую.

      – Отличный денек, дамы!

      – Не смей сходить с места! – приказала я, готовая взорваться на тысячу маленьких светлых чародеек.

      Пихнув в руки ойкнувшей Гретты корзинку с флаконами, я рванула на улицу. Выскочила через кухонную дверь и двинула в сторону соседа. На пальцах трещали магические разряды. Перед глазами плясали кусты, грядки и почему-то световые пятна. Никак от гнева из глаз собирались посыпаться искры.

      – Соседка, ты вышла мне помочь? – с иронией протянул он. – Не суетись, я почти закончил.

      – По какому праву ты хозяйничаешь в моем огороде? – прошипела я, останавливаясь в трех шагах от ведьмака. Вблизи оказалось, что следы от когтей умертвия пересекают не только грудь, а тянутся до самых ребер. На другом боку был виден еще один белесый рубец, оставленный оружием.

      – Тебе не понравились изменения ландшафта? – С самым непонимающим видом он указал на разложенные широким кругом валуны.

      – А мне должны понравиться раскиданные поперек грядок булыжники? – прошипела я.

      – Почему же раскиданные? – протянул он. – Художественно разложенные. И грядок здесь нет.

      На клочке земли, где он устроил свои архитектурные фигуры, действительно ничего толкового не росло, сколько бы я ни предпринимала попыток. На островке появлялась лишь мелкая травка. Да и та вылезала неохотно, жалкими пучками.

      – Пока нет! Ты решил из камней художественную стену сложить?

      – У тебя никакого творческого воображения, госпожа светлая чародейка, – жалостливо поцокал он языком, словно я действительно страдала скудоумием и этот обидный факт его страшно расстраивал. – Это сад камней. Никогда о таких не слышала? На эти камни надо взирать и успокаиваться.

      Я сделала к нему угрожающий шаг.

      – Пожалуй, я сейчас тебя упокою на пару седмиц и без медитаций стану безмятежной, как гладь мертвого озера.

      – Видишь? – он неодобрительно покачал головой. – У тебя