Лесная избушка Анатолия Онегова. Анатолий Грешневиков

с неугодным автором. И всё это под знаменем пионерского салюта, который высвечивает из общего болота А. Алексин – мол, у нас самая лучшая пионерская литература, у нас Гайдар и пр. А Гайдара давно уже нет – он так оставлен, для прикрытия – кругом ворочаются Дмитриевы (Эдельманы), Надеждины (тоже что-то похожее на Эдельмана) и т. д. Вот увидимся, расскажу, какие вещи они творят. И тронуть их нельзя – мол, выступаешь против монолита нашей советской культуры. Знал бы ты, сколько я писем исписал по поводу только своего «Живого уголка», где осмелился говорить о жизни, об уважении к жизни, где ушел от рационализма и утверждал порядочность. Писем, честное слово, больше, чем самой рукописи – вот как книги идут. А тут ещё поворот северных рек – пришлось снова садиться за письма в Правительство. Вот и пойми, что и от писем в этом году я устал страшно. Поэтому и молчал.

      Ну, а теперь скоро увидимся – тебе послали приглашение-вызов на наш Молодогвардейский семинар. Приезжай – дело это очень стоящее. Вези свой роман – почитаем, посмотрим. М. б., в «Молодую гвардию» и покажем. А пока жму руку – не сердись на меня – поговорить с тобой очень хочется.

      Твой А. Онегов.

      1 февраля 1985 года.

      У меня все драки с «Детской литературой», вернули мне моих «коров и петухов» с резолюцией: мол, не воспитываю я у молодежи желание работать в современных условиях… И снова ругань – а ведь знаешь, Толя, что ругаться хорошо только на уровне районной газеты – там ты хоть глаза редактора видишь. А вот ругань через ЦК КПСС иная – ты пишешь, просишь, а всё кругом молчит – словом, с почтой только и разговаривать остается.

      Милый Толя, здравствуй!

      Только что получил книги и письмо. За всё спасибо – долг помню.

      Отвечаю на вопросы. Всё-таки лучшие письма к тебе от меня не доходят: посылал из Карелии – не получил, и теперь посылал тебе копию своего «отзыва-предисловия к возможной книге» – и снова ты не получил. А у меня копии не осталось – одну тебе, другую в издательство. Ну, да ладно.

      Что это такое «отзыв-предисловие»? Это не рецензия с предложениями и замечаниями, это, можно сказать, заключение человека, определенно рекомендующего тебя читателям – когда такое «заключение» кладется на рукопись перед рецензиями, то и редакция, и рецензенты немного умеряют свой судейский пыл. Вот то лучшее, что я смог для тебя сделать. Об этом «заключении» А. Онегова тебе могут и не сказать, пришлют тебе рукопись, рецензии, но если рецензии и замечания редакций нас с тобой не устроят, то мы, отталкиваясь от моего «отзыва», деликатно потребуем (у Машковца прежде всего) большей внимательности. И выиграем это дело. Это, Толя, всё делается на всякий случай, ибо никто сегодня не отдаст кому-то с радостью те тысячи, которые положено отдать за книгу (лучше себе взять), вот и крутят вокруг рукописи всегда карусель ведьм, придуманную жидами. Вот поэтому и была создана ответная политика отстранения ведьм от ячменного зерна, из которого растет прежде