Обретая целостность. Как разрешить внутренний конфликт и начать жить в согласии с собой. Ирина Тева Кумар

об этом. Расскажите, пожалуйста, побольше про то, как вы общаетесь дома. Например, в какие моменты чаще всего происходят конфликты?

      – Да их множество! Вот, например, я говорю «делай уроки» – он не делает. «Чисти зубы» – не чистит. Все делает либо из-под палки, либо с таким нежеланием, что прибить хочется. Начинает хамить, я ему – «лучше бы ты на футболе так общался». Все заканчивается хлопаньем дверьми и слезами. И это при том, что я столько для него делаю!

      У Марии всегда был миллион идей, чем занять сына: на какие кружки отдать, какие книги прочитать, на какие мероприятия сходить. Только вот незадача: у ребенка были совсем другие планы. Вместо фехтования и футбола сын хотел играть в видеоигры. Вместо математики и домашних заданий выбирал лего. Марии казалось, что она из кожи вон лезет, чтобы дать сыну такое детство, которого не было у нее. И до чего же трудно оказалось себя сдерживать, наталкиваясь на решительное несогласие!

      Вишенкой на торте были вечерние укладывания в кровать.

      – Через пять минут спать. Досматриваем мультик и идем.

      – Ага.

      – Все, мультик закончился. Идем зубы чистить и в кровать.

      – Ну еще чуть-чуть. Еще пять минут!

      – Хорошо. Но не больше.

      – Ага.

      – Все, прошло уже десять минут! Выключай сейчас же, иди зубы чистить!

      – Ну ма-а-а-ам! Ну еще не прошли!

      На этих словах лицо ребенка принимало страдальческий вид. А у Марии в голове не укладывалось: какое может быть страдание, когда она уже дважды уступила?!

      – Нет, я уже давала тебе пять минут, в итоге пришла через десять, а ты опять за свое.

      – Ненавижу эти зубы! Никогда не буду их чистить!

      В итоге зубы чистились уже со слезами, пижама не надевалась. Когда наступало время читать сказку, терпение Марии заканчивалось, и ее начинало «бомбить». От несправедливости, конечно. И именно эта несправедливость заставляла и кричать так, что аж самой страшно становилось, и плакать позже от чувства вины. Уснуть в таком состоянии было невозможно. И Мария начинала строить планы, что именно она предпримет завтра, что конкретно предложит и как ответит. Однако все попытки оборачивались привычным круговоротом «раздражение – злость – ссора – чувство вины». В один из таких вечеров уставшая мама позвонила мне и записалась на прием.

      – Чувствую, на уговоры и конфликты уходит очень много времени и сил, – сказала я.

      – Не то слово!

      – А если бы с сыном все было окей, чем бы вы занимались в свободное время?

      Мария, до этого сидевшая словно на экзамене, вдруг как-то обмякла, словно обесточившись. Посмотрела вниз, выдержала паузу. Вздохнула и посмотрела мне в глаза.

      – Я бы…

      Казалось, что все варианты, которые она себе придумывала до нашей встречи, по какой-то причине перестали подходить. На глаза навернулись слезы. Я чувствовала, что мы затронули какую-то тяжелую тему. И сейчас нужно было бережно закрыть ее. Потому что в кабинете ребенок, а значит,