Сердце бога. Книга восьмая. Анна Цой

опешила от такого поворота событий, однако ответить не успела. Он бросил ей из-за спины:

      – Вот разрешат мне мамочку увидеть, и я про тебя всё расскажу!

      Удалился он с видом всемогущего бога, которого теперь никак нельзя было одолеть. Я поджала губы.

      – Сколько ему лет? – решила поинтересоваться.

      – Он старше меня, Лесси, – огорошила меня Актиния, – нам сюда, – указала направление.

      Мы медленно потянулись обратно по коридору.

      – Передай своей матери, что она не смеет лезть в мою гостиную! – прошипела фурия, с отрывом рванув вперёд.

      Тини поджала губы.

      – С ними со всеми тяжело, – пробормотала она.

      Я понимающе кивнула.

      – А Ариэлла, – я глядела вперед, стараясь не наскочить на невысоких девчушек, – что ты думаешь о ней?

      На самом деле в моей душе появилось отчаянное желание зайти попозже, чтобы, как выразился старший Кери, «Элли не нашлась рядом с Варгом». Я пока не жаждала увидеть их вместе.

      Тини хмыкнула.

      – Я в ужасе, Лесси, – с улыбкой произнесла она, – знаешь, отец всегда был своеобразным, но она… – выражение её лица казалось насмешливым, – я пока что пытаюсь списать всё на опиум, которым её поддерживает отец, но слова окружающих… как бы тебе сказать, подтверждают, что она такая всегда.

      Я нахмурилась.

      – Зачем он пичкает её опиумом? – мне это совсем не показалось нормальным.

      Женщина свернула в ещё один коридор. Я за ней.

      – Она плохо отходит от своего возвращения, Лесси, – сосредоточенный взгляд, – очень плохо, – поджатые губы, – до такой степени, что папа гасит не только её магическое излучение, но и контролирует выбросы нестабильной энергии, – внимание на меня, – и ей в эти мгновения очень больно, – её глаза стали влажными, – ты бы слышала, как она кричит.

      – А целитель… ? – начала я.

      – Они хором советуют опиум, – недовольный ответ.

      Не думаю, что эта гадость не повлияет на ребенка. Он же куртёнок в конце концов! А на нас он действует ужасно.

      Об этом хотелось сказать и Актинии, однако она удивленно застыла посреди коридора, мешая сновать туда-сюда слугам, и смотрела на одну конкретную фигуру. Вернее… фигурку.

      Она оказалась совсем небольшого роста, тощей, но с несуразно крупным животом, с тёмного карего цвета глазами, растрёпанным хвостиком жидких светло-пшеничных волос и тяжёлой вымученной улыбкой на широких губах. Откровенно не красивая, вся какая-то неказистая, аляповатая, нескладная. Словно её сложили из нескольких людей разом, но не смогли подобрать подходящие части тела. С почти чёрными кругами под глазами, опухшим лицом и наплевательским безумием в по-паучьему огромных глазах.

      – Мама! – позвала её Актиния.

      Я заметила затесавшуюся в самое необыкновенное место на самой макушке чашку с паучками, чёрные круглые татуировки на ладонях и яркие длинные когти с потрескавшимся красным лаком на самых их кончиках.

      – Она не слышит, – выдохнула нянюшка, – кажется, только приняла лекарство, – он виновато меня оглядела, – прости,