Русская сказка. Елена Михайловна Аксенова

того, что на землю предков вступила нога князя Феликса Феликсовича Юсупова, графа Сумарокова – Эльстона. Когда-то его прадед и полный тезка оставил Россию, сбежал в Париж от революции и рухнувшей системы. Их семья жила роскошно и счастливо, пока бабушка Анна не решила воспользоваться болезнью. Ветхая, но всегда бодрая женщина, восьмидесяти одного года от роду, заметила беспокойство близких и сразу же объявила своей последней волей смерть в России. Она не была здесь до прошедшей осени. Смерть ее отца, Феликса Феликсовича, в 1967 году почти заставила ее вернуться на утраченную Родину, но Советский Союз все еще не жаловал титулованную интеллигенцию, а она только-только наконец забеременела. Рисковать было нельзя. В 1968 году на свет появился князь Феликс Дмитриевич Юсупов, похоже, единственный из рода отличавшийся оригинальностью отчества. Но он исправил это упущение в 1992 году, породив на свет Феликса Феликсовича, который теперь брезгливо ступал по промерзшей земле своими тонкими итальянскими ботинками.

      Этот молодой человек был невероятно красив, как и все мужчины в его роду. Черноволосый, статный с необычайно красивыми высокомерными карие глазами, ярко выраженными скулами и хорошо очерченными линиями бровей и губ. Легкая небритость была данью моде, как и хорошо скроенный костюм под черным пальто. Он не любил холод. Европа была его домом и если бы не привязанность к бабушке, он бы никогда не решился приехать в эту снежную бурю. Нет, Феликс не был одним из тех зомби, что породили телевидение и СМИ. Он хорошо знал, как работает масс-медиа, мог обыграть самого прозорливого политика и вообще отличался ловким умом и сдержанностью в высказываниях. Никому за всю его двадцатишестилетнюю жизнь так и не удалось вывести его из себя. У него была целая куча масок на все случаи жизни, для каждого человека – своя, уникальная.

      В общем, к России у него не было претензий. Он просто был абсолютно доволен своей старой жизнью и не понимал капризов бабули. Но все же приехал. Оксфорд был позади, новая архитектурная компания завоевала авторитет, детальное управление ей не требовалось, у Феликса появилось свободное время, и он решил потратить его на семью, которую считал высшей ценностью.

      Он сел в машину с личным водителем, когда солнце уже начинало клониться к горизонту. В телефоне звенели новые сообщения от его белокурой английской девушки Дженнифер. Она была красива, успешна и, что самое важное, из семьи графа. Так уж вышло, что равное притягивало равное, деньги к деньгам, как говорится. Князь Юсупов хоть и был лишен всего на Родине, остался при деньгах и титуле, который носил с гордостью и высокомерием своего прадеда. Таким сделала его кровь великих предков. Кто-то рожден летать, кто-то ползать.

      Джен писала часто, большими сообщениями, с шутками и нежностями. Любой мужчина бы поимел совесть и хоть раз ответил страстью на такое рвение. Но в холодной душе Феликса Феликсовича все эти потуги вызывали только хорошо скрываемое раздражение. Раздражение, которое он прятал за безразличием. Поэтому все его СМС были короткими и по существу.

      Вокруг все еще переливался на солнце снег, яркие гирлянды радовали суетных прохожих, сумерки. Все это можно было бы увидеть, если бы князь оторвался от финансового отчета своей архитектурной компании и посмотрел в окно. Но что нового он мог увидеть? Любовь к путешествиям – это для бедных. Дело в том, что когда ты действительно много колесишь по миру, по службе или по желанию, ты пресыщаешься. Разные культуры сливаются в одну огромную народность с разными одежками. Он перерос это. Теперь новые города были в тягость. Сейчас бы попивать шотландский виски в своем особняке под Лондоном, читать отчет под Бетховена и иногда шевелить поленья в камине. Его счастливая жизнь была всего в 4 часах самолета от этих мест, и он уже начал тосковать.

      Анна Феликсовна готовила дом к приезду внука самым тщательным образом. Вот уже несколько месяцев она жила в России и не собиралась возвращаться в Европу. Семья, конечно, не одобряла такого решения, но у нее были и собственные деньги, и все еще ходящие ноги.

      Ее принципиально некрашеные седые волосы всегда были забраны в тугой пучок серебряным гребнем с сапфирами, который ей подарила на свадьбу мама. В отличии от большинства знатных особ, Анна Феликсовна одевалась просто и современно. Сегодня на ней были голубые джинсы и футболка с Оззи Осборном. Она научилась снимать обувь на пороге, как это делают все русские, и заставила весь домашний персонал поступать также. Удивительно, но все ее новые московские друзья делали это автоматически. Во Франции ситуация была другой, но если Родина и примет ее обратно, то только когда она изменит все свои иностранные привычки.

      – Светлана! Светлана! – ее язык все еще был окрашен французским акцентом, но Анна Феликсовна старалась изо всех сил, как и ее репетитор, Анатолий Васильевич. – Светлана!

      Худосочная женщина средних лет заглянула в комнату, все еще не решаясь открыто шагать по страшно дорогому восточному ковру. Ее наняли этой осенью с испытательным сроком, но хозяйка была такой радушной и простой, что она тут же влюбилась в это место. Старых особняков в Москве было на пальцах одной руки пересчитать, но Юсуповский дворец в Большом Харитоньевском переулке остался не тронутым революцией и разгромом. Он все также сиял великолепием