По полянам и болотам. Повесть о войне с семинолами. Керк Монро

надел рубашку, оказавшуюся ему впору.

      Потом молодые люди вышли из рощи, где произошло то, что было столь неприятным для них обоих, и пошли туда, где Бойд оставил свою лошадь.

      Поскольку Коакучи сказал, что идти ему недалеко, Бойд предложил проводить его, и, ведя лошадь в поводу, пошел рядом и индейцем, на лице которого застыло выражение стыда.

      Чем больше Бойд говорил с Коакучи, тем более тот ему нравился. Он понял, что это человек интеллигентный, скромный, но высокодуховный и в высшей степени приверженный представлениям дикарей о чести и бесчестии, о хорошем и плохом. Отомстить за обиду, отплатить за доброту, быть честным с тем, кто честен и предать предателя, служить другу и наказать врага – таким было его кредо и закон его жизни.

      Наконец они дошли до того места, где индеец должен был свернуть с дороги. Тут они остановились, чтобы попрощаться, и, пока это происходило, из соседних зарослей послышался хриплый крик ястреба. Коакучи поднял руку, и словно по волшебству, шесть сильных воинов выскочили на дорогу и окружили их.

      Бойд машинально потянулся к ружью, но его остановила улыбка на лице товарища. Тот спокойно произнес:

      – Ничего не бойся; это мои друзья, а мои друзья – твои друзья.

      К индейцам он обратился на своем языке:

      – Хорошо запомните этого человека. Это мой друг и друг всех семинолов. Никто не должен причинить ему вреда.

      Потом он взмахнул рукой, и шесть воинов исчезли так быстро и бесшумно, что белый протер глаза, чтобы убедиться в том, что ему это не померещилось.

      Повернувшись к Коакучи, чтобы сказать тому о том, как это удивительно, он увидел, что молодой индеец тоже исчез, и что он один стоит на дороге.

      Глава

      IX

      Таинственное исчезновение часового

      Целую минуту Ральф Бойд стоял в растерянности посреди дороги. Напрасно он искал взглядом признаки или вслушивался в звуки, которые могли бы выдать присутствие тех, кто мгновением ранее стоял рядом с ним. Высокие травы волновались и цветы покачивались под легким ветерком, но он был не настолько силен, чтобы пошевелить тяжелые листья пальм, а среди их стволов не было заметно никакого движения, выдававшего присутствие человека. Легкие верхушки капустной пальмы колыхались, поднимаясь и опадая под дуновением ветерка, из дальних зарослей доносилось воркование лесных голубей, иногда раздавался крик перепелки, но никакие иные звуки не нарушали всеобъемлющую тишину.

      Внезапно из зарослей, находившихся в некотором отдалении от того места, где стоял молодой человек, раздался леденящий кровь военный клич семинолов:

      – Йо-хо-ее йо-хо-ее йо-хо-ее-че!

      За ним последовал еще один, и еще, пока слушавший не насчитал семь отдельных голосов, и понял, что принадлежали они семерым индейцам, которые стояли на дороге рядом с ним.

      Несведущий в умениях краснокожих воинов, Бойд не мог понять, как они смогли так бесшумно и быстро ускользнуть от него.

      – Похоже на колдовство, –