Странный сон. Анна Шукшина

спустился первым, любезно помог женщинам и, взяв под руки обеих, повел их к столам. Лиатрис без стеснения усмехнулся и последовал за ними.

      Первый стакан с чаем Лиатрис подал Миледи, второй протянул Бетонике и спросил:

      – Вы остаетесь на вечерний пир?

      – О нет, мне, к сожалению, уже пора ехать! Если бы не праздник, я бы уехала еще на рассвете.

      – Очень жаль! Мне кажется, мы все были бы рады услышать сегодня еще раз ваше пение! – вежливо высказалась за всех искусственно приободрившаяся Миледи.

      – А мне было бы безумно приятно спеть для вас снова! Я думаю, в ваших краях я не в последний раз! Благодарю за гостеприимство, прекрасный праздник, а сейчас мне пора, – Бетоника присела в небольшом поклоне Миледи.

      – Позвольте вас проводить? – вмешался Сагиттар и, не дожидаясь ответа, обратился к Лантане: – Миледи Тилия, мне, пожалуй, уже тоже пора ехать.

      Лорд пожал руку Лиатрису и, поклонившись на прощание Миледи, ушел под руку с Леди Бетоникой в сторону ворот.

      Лантана молча провожала их взглядом. Рядом со сценой зажгли чучело. Проходя мимо сего действия, Лорд и его спутница на несколько мгновений остановились посмотреть что происходит и, смеясь и что-то обсуждая, ушли с площади. Миледи смотрела, как трескается и разваливается чучело зимы вместе с ее надеждами, держа в руках остывшую чашку чая.

      16.

      Сон ушел… Не было ни картинок, ни образов, ни света. Лилия осознавала, что уже не спит, но тяжелые веки не хотели открываться. Сквозь темно-серую пелену, окутавшую сознание, тихонечко пробивался голос дочери: «Мама? Мам? Проснись, пожалуйста!»

      Лилия попробовала перевернуться на другой бок, но тело не слушалось. Давящая боль сковала все мышцы, позволив женщине лишь шевельнуть рукой.

      – Мамочка, надо проснуться! Мам? Ты меня пугаешь! – дочь звала негромко, как будто боялась разбудить кого-то еще, но голос ее звучал все более и более настойчиво.

      – Я не сплю… – смогла выдавить Лилия.

      – Как ты себя чувствуешь? – все еще встревоженно, но уже с долей облегчения в голосе спросила дочь.

      Лилия не ответила. Она попыталась снова открыть глаза, но яркий свет мгновенно резанул прямо по зрительному нерву. Прикрыв глаза рукой и отворачиваясь от окна, женщина попросила: «Закрой, пожалуйста, шторы!»

      Перевернувшись на другой бок, Лилия нашла в себе силы приподняться над подушкой и все же открыть глаза.

      – Который час?

      – Уже утро. Ты проспала весь день и всю ночь. Мамочка, что с тобой? Как ты себя чувствуешь? – повторила вопрос Рита.

      – Я не знаю… Все тело ломит.

      – Ты не заболела? Померь температуру! – дочь протянула градусник. Лилия машинально засунула его под мышку и, посмотрев на часы, спросила:

      – Ты на занятия не опоздаешь?

      – Сегодня суббота, мне ко второй паре. Если хочешь, я могу вообще пропустить лекции и побыть с тобой?

      – Еще чего не хватало!

      Градусник