Не эра для драконов. Сборник рассказов. Даниил Широков

вздох вырывается у Лихачёва после этих слов.

      – Да, лейтенант. Или так, или так. «Альфа», послушайте меня…

      Тихо булькнула бутылка, переходя в руки командира.

      – То, с чем мы столкнулись сегодня, очевидно, появилось тут не просто так. Вы видели, на что оно способно. Мы слепы, толком не боеспособны – и больше всего меня напрягает то, что связи со штабом нет. Это значит сейчас только одно: мы сами по себе. Любое ваше решение – моё решение. Решение отряда – моё решение. Ответственность также понесу я, так что предлагайте, если есть, что. Кроме того, что я уже выслушал от Володи, спасибо.

      Пауза. Слышно, как Лихачёв делает два больших глотка, как выдыхает, передавая бутылку последнему, к кому она должна была перейти – Ятагану.

      Тихий, спокойный и усталый голос. Тем не менее, на записи он казался громче и сильнее остальных, соперничая даже с Лихачёвым.

      – У кого-нибудь есть предположение, что это была за тварь? Первый, кто скажет «зомби», пойдёт в дозор завтра.

      Первым вступает Кравченко, перед этим шёпотом стрельнув у Володи сигарету.

      – Что-то со светом? Оно выглядело точь в точь, как обычная тень. Может, как обычно – недоэксперимент от наших бравых светлолицых?

      Ятаган трясёт бутылку, затем делает один небольшой глоток, принимая версию

      – Вариант хороший, но толком ничего не объясняет. Как нам с этим бороться? Как избегать? Человек ли это? Или уже нет? Почему рассыпался в прах, стоило коснуться? Почему прорезал Сове брюхо сквозь скафандр?

      Женский голос врывается в размеренную речь Володи, словно буря.

      – Тогда зомби! З-о-м-б-и! Там, внизу, создали живых мертвецов! Ну… Поджаренных живых мертвецов.

      Сову осаживает уже Лихачёв, не дожидаясь слов старшего лейтенанта.

      – Совина! Младший лейтенант, прекратить паясничать!

      – Прошу прощения, капитан… Я, пожалуй, отойду первой… Доброй ночи…

      Сова зевает, треща бронированными пластинами скафандра. Через минуту молчания из подключенного к костюму Ирины скафандра доносится храп, достойный богатырей из сказок. Что-то включает в динамиках на фоне Володя. Что-то старое, певучее и гитарообразное. Поверх музыки продолжают говорить люди, поэтому разобрать, что это за песня, не выходит.

      – Новичок, ты чего молчишь? Обиделся что-ли?

      – Оставь его, Кравченко.

      – А ты не лезь, Володь! Рябчиков, вруби подсветку шлема, дай хоть в глаза те… Посм… трю…

      Голос Лихачёва прорывает наступившее затишье после второго вырубившегося члена отряда.

      – Сержант, пойдём.

      Громыхает и скрипит скафандр, поднимая вместе с собой капитана. Музыка более не играет, и на записи раздаётся целый ворох звуков: храп Совы, хриплое дыхание Кравченко, затяжки Володи и ритм, выбиваемый Ятаганом, судя по звуку.

      Но ни одного звука не доносится от Рябчика.

      – Сержант?

      Последним говорит Володя, легонько вздыхая.

      – Рябчиков. Разочаровываешь…

      Запись