Проклятые замки. Виктория Глигорова

то становилась королевой древних эльфов, то оборачивалась птицей сирин, то тонула в болоте, слыша волчий вой. Свекровь, однако, заметила, что молодые люди проводят вместе слишком много времени, и забеспокоилась, не примет ли подобное общение других нежелательных оборотов. А сама Каролина однажды прервала разговор Роберта, коснувшись его локтя и наклонилась к нему немного ближе:

      – Как жаль, что Франтишек не так романтичен, не так увлечен потусторонним, как ты. Я знаю, я звучу глупо: но ты способен понять меня больше, чем муж, которого интересует только охота. Если бы передо мной стоял выбор, я бы предпочла тебя, нежели Франтишека.

      Роберт почувствовал, как от откровений невестки его щеки заливаются краской. Хорошо, что смущение осталось незамеченным – его лицо скрывалось в полумраке комнаты, по которому плясали отблески огней камина, отнимая у всякого предмета его зримые очертания.

      – Ты ошибаешься, – ответил он, – мой брат не менее глубокий человек, нежели я, Каролина, и мне неудобно слушать подобное о нем. Если ты вновь заведешь такой разговор, я прекращу читать тебе сказки по вечерам.

      – Нет, пожалуйста, не бросай меня! – расхохоталась Каролина. – Я ведь не знаю, чем обернулась месть королевы гномам! Не бойся меня: я говорю так, потому что размышляю о своей жизни. Мои слова никого не компрометируют, я фантазирую, как и ты в своих историях. Просто… просто мне здесь очень одиноко, – ее голос дрогнул.

      – Большинство из них не мои – я их только начал перерабатывать.

      – Мне нет разницы. Я никогда не влюблюсь в тебя, можешь быть спокоен.

      – Каролина, – его тон стал серьезнее, – почему ты говоришь со мной о любви? Это ужасно неприлично.

      – Дело в том, что я и есть особа ужасная и постыдная: я не люблю своего мужа. Вся его семья знает об этом, и он тоже, однако, меня еще не выбросили за ограду замка. Стало быть, всем нравится эта драма, раз никто не находит в себе сил ее закончить. Как жаль, что брак может расторгнуть только смерть одного из супругов.

      Роберт встревожился.

      – Что ты собралась делать?

      – Ты переживаешь обо мне или о Франтишеке?

      – О вас двоих. Вы мучаете друг друга; мне неприятно это видеть.

      – Вот видишь, никто по-настоящему не заботится о сиротке Каролине, – вновь рассмеялась она. – Смотри! Сейчас полная луна. Иногда я взбираюсь до самой высокой капеллы замка и смотрю из окна, сначала далеко в небо, затем вниз. Я рассматриваю звезды и протягиваю к ним руку в надежде дотянуться до белых огоньков. Затем я смотрю на караульных у ворот и думаю, что они охраняют мою жизнь. Но Роберт, я совсем не дорожу своей жизнью! Я бы камнем бросилась вниз с башни, чтобы прекратить мои терзания…

      – Мне очень жаль, Каролина. Ты действительно больна и нуждаешься в помощи.

      – А когда ночное небо ясное, я вижу вдалеке шпили того замка – помнишь, мы проезжали недавно мимо и останавливались в тех землях? Точнее, я не уверена, что очертания вдалеке принадлежат ему, но мне приятно так воображать.