Корабли уходят без нас. Анатолий Казанцев

обстановке орудие труда со словами: «Вернешь обязательно!» На душе сразу появилось какое-то облегчение, а в мыслях – «Пронесло!» Однако сама работа по сбрасыванию снега за борт была трудоемкой. Но мне опять повезло. К полудню выглянуло солнце, и остатки снежной массы растаяли на глазах.

      Все было впервые. Любопытство и любознательность, восхищение брали верх. В шестидесятых годах, когда на севере открывались богатые месторождения нефти, эти пароходы использовали для толкания нефтеналивных барж. Над основным центральным постом управления надстраивали дополнительную рубку для лучшего обзора видимости и маневрирования. В этой надстройке, которую мы прозвали «голубятней», был штурвал большого размера, нам нравилось забираться туда и наблюдать сверху за мелькающими по ходу берегами, заливными лугами и незнакомыми поселками.

      Как-то раз на вахте Иван Иванович спросил:

      – В училище вам преподают специальную лоцию?

      Разумеется, нам, первокурсникам, это слово было знакомо. Хотя конкретики в голове никакой не было. Но мы все же задали уточняющий вопрос:

      – А что это?

      – Ну вот, к примеру, – продолжал Иван Иванович, – видите с правой стороны устье реки?

      И объявил ее название. Мы переглянулись и в один голос с гордостью ответили:

      – Это наша река! Мы на ней выросли!

      – Значит, – продолжал старпом, – вы будете судоводителями!

      Взяв в руки бинокли, мы еще долго разглядывали заросшее кустарниками русло впадения родной речушки, пока она не скрылась за поворотом.

      Помнится, при сдаче утренней вахты капитан поднялся в рубку. Первый вопрос его, обращенный к старпому, был: «Где потеряли лихтер?» Вопрос поставил всех в тупик. Действительно, посмотрев на корму, мы заметили, что в буксируемом составе не хватало одной единицы. Видимо, где-то на повороте в тумане произошел обрыв швартовы. Выполнив оборот, поставив состав на якорь, вышли на поиски. Пройдя вверх километров десять, обнаружили пропажу. Лихтер стоял далеко от судового хода в кустах тальника. Шкипер бегал по палубе с метрштоком, активно с борта по всей длине корпуса делал замеры глубин. Мы спустили шлюпку; подойдя к борту, подали бросательный конец. Затем завели уже основной буксир, сняли лихтеровоз с мели.

      Туман к тому времени уже совсем рассеялся. На противоположном берегу перед нами открылся красивейший пейзаж заливного озера. Соблазн рыбалки возник сразу. С небольшим бреднем прошли мимо кустов, выгоняя боталом рыбу. Результат был налицо, щуки и карася поймали много. Светланакок и Татьяна-радист нажарили нам котлет из щуки. Вся неделя в обед и ужин у нас была рыбная. В каждом отрицательном случае, оказывается, есть свой плюс.

      Рейс продолжился. Идя по пролету борта, особенно на ночной вахте, я всегда думал, что попал в другое измерение времени. Такое впечатление создавалось из-за паровой машины, стоящей в центральной части корпуса и приводящей в движение колеса левого и правого борта. Дыхание девятнадцатого века в момент вращения маховика, приводящего