ПоэZия русского лета. Владислав Русанов

по русским борщам.

      О том, как чужбина достала,

      как недруги выгрызли бок…

      Наевшись борща до отвала,

      уснёт головой на восток.

      А завтра, от наглости взмокши,

      в обед изогнётся плющом,

      подсядет к русне или к мокше

      и плюнет в тарелку с борщом.

      «Пока ревёт столетним кедром…»

      Пока ревёт

      столетним кедром

      войны

      разинутая пасть,

      хочу семейную

      легенду

      вам рассказать

      не торопясь.

      Мы забываем

      в суматохе

      о том, что

      рождены людьми,

      и в обезумевшей

      эпохе

      найдётся место

      для любви.

      Земля

      плотнее каравая

      казалась каждому

      бойцу,

      когда Вторая

      мировая

      шла к очевидному

      концу.

      В Европу

      съездивший

      без визы,

      в день завершения

      войны

      мой дед улыбку

      Моны Лизы

      набил себе

      на полспины.

      Не ведаю,

      в какой газете

      каких

      поверженных

      племён

      он репродукцию

      заметил

      и был изрядно

      впечатлён.

      Домой

      вернувшись

      к сенокосу,

      работал в поле

      без прикрас,

      рубаха вымокла

      до сноса,

      и дед рубаху

      снял на раз.

      Сельчане

      выпучили зенки,

      увидев деда

      со спины —

      они узнали

      в иноземке

      девчонку

      с нашей

      стороны.

      Не надо

      патоки

      сердечной

      под выцветающей

      луной.

      Женись на той,

      что будет вечно,

      как чувство Бога,

      за спиной.

      Судьба скучает

      без каприза.

      Мальчишник был

      в кругу друзей,

      где перебили

      «Мона Лиза»

      на вензель

      бабушки

      моей.

      С тех пор

      что только

      ни бывало,

      но в службе ратной

      и в труде

      у деда

      на спине сияла

      одна улыбка —

      Анны Д.

      Борис Бергин

      Посевная

      Постоянно думаешь: только бы не началось.

      И под сердцем колется ноющий ржавый гвоздь.

      Фронтовые сводки с полей, а хочется посевной.

      Постоянно думаешь: ну это же не со мной.

      Это где-то в книжках, кино, далёком чужом краю.

      Что бросаешь в землю весной, то осенью соберут.

      И хотелось сытное в землю бросать зерно,

      Зарастай зелёной травой, злобой прорытый ров.

      Говорит мне сын: «Вот с этими прадед мой воевал».

      Почему у весны опять звериный такой оскал?

      Почему