Замри для меня. Хелена Хейл

мне кажется, что ты совсем ничего не готовишь для Норы.

      – Мама кладет мне в садик очень вкусные бутерброды!

      Лили закатила глаза.

      – Ладно, мам, мне пора. Звонил Картер, у нас… новое дело.

      Рене резко обернулась.

      – Новое дело?! – Воскликнула она, но вспомнив о присутствии внучки, перешла на шепот. – Убийство?

      – Пока неизвестно. Все, я поехала, позвоню вам вечером. Если что-то понадобится, я привезу завтра. Пока, детка!

      – Пока, мамочка! – Нора широко улыбнулась, уронив кусок торта.

      Лили переступила порог дома и глубоко вдохнула, по привычке оглядев местность. Деревья в лесу соблюдали тишину – ветер стих, солнце ярко освещало кроны. Сев за руль «Доджа», Лили сняла кожаную куртку и осталась в белом джемпере, завела мотор и выдвинулась в сторону университета. Ей было хорошо известно это учебное заведение. Неоднократно студенты сталкивали их отдел с бюро по контролю за алкоголем и наркотиками Аляски. Но ещё ни разу ей не приходилось слышать, что на территории университета найдено тело.

      Разглядывая горы, Лили пыталась засунуть грусть куда-нибудь подальше, в самые глубокие уголки подсознания, чтобы не позволить воспоминаниям о муже погрузить её в думы. Если впереди её ждало настоящее дело – нужен холодный рассудок.

      Ей потребовался год, чтобы вернуться в супружескую постель и принять череду одиноких ночей. Год, чтобы заставить себя упаковать его вещи и отправить свекру, попрощавшись с привычным запахом резкого одеколона Дэниеля.

      Проезжая часовню у озера, Лили покрылась мурашками. Пресвитерианская церковь воплощала молчание и покой, но Лили знала, что стоит завернуть за угол леса и выехать на парковку, как она столкнется с прямо противоположным – шумом, ужасом, возможно, убийством.

      Ястреб резко спикировал прямо перед автомобилем, и Лили затормозила, вскрикнув от ужаса. Пора бы уже привыкнуть к внезапным появлениям птиц и диких животных, но она и так была на взводе. Из церкви вышел молодой человек с бородой, на нем было странное одеяние. Возможно, дьякон. Он, вероятно, услышал визг шин «Доджа». Молодой человек проводил Лили взглядом до старого поворота, и ей стало уж совсем не по себе. Лишь яркие лучи солнца вносили хоть какую-то нотку оптимизма.

      Картер общался с коронером. Лили заметила его каштановую макушку, как только въехала на парковку. В последнее время они с Картером занимались бумажной волокитой в офисе, большую часть времени пуская самолетики, играя в морской бой или крестики-нолики. Наличие коронера и криминалистов убедило Лили в том, что дело серьезное.

      Оставив «Додж» на парковочном месте у оцепленной территории, Лили вновь надела куртку – солнце уже скрылось, – и пошла навстречу напарнику. Картер, заметив её, извинился перед коронером и побежал к ней. Горящие глаза цвета водной глади, тонкие губы в улыбке, развивающиеся на ветру темные волосы – таков был образ Картера, а ещё его неизменная, уже местами дырявая куртка-бомбер темно-серого цвета.

      – Эй, Лили! – Напарник протянул ей бумажный пакет с сэндвичем. – У нас труп.

      – И тебе привет. Спасибо.