Слышать НЕ хочу. Участвовать НЕ собираюсь!. Мари Александер

вынужден согласиться. Он, принеся из дальней комнаты ту самую старую книгу сказок без картинок, завернул нам нашу покупку в розовую бумагу и пожелал счастливого пути. То, что мы проездом в этом городе, он понял сразу, а прощаясь с нами, прикидывал в уме, какую следующую книгу уценить.

      Я же постаралась заглушить его мысли у себя в голове, выйдя из магазина и отойдя на приличное расстояние, спросила у "племянника":

      – Где тут почта? Отправим книги и пойдём в кондитерскую.

      Паренёк молча повел меня снова в центр города, но, остановившись на полпути, всё же решился и сказал.

      – Рэса, спасибо вам большое, но я не понимаю…

      Мне даже не нужно было читать его мысли. Паренёк действительно был растерян и не понимал, что только что произошло в книжном и почему мы вместе идём на почту отправлять книги его сестре.

      – Мне просто захотелось тебе помочь, – ответила я.

      Парень не поверил и правильно сделал, я бы тоже не поверила. Поэтому я добавила:

      – Давай отправим книги, и в кондитерской за чашкой чая я всё тебе объясню.

      Было забавно слушать в своей голове его диалог с самим собой, и, чтобы поставить точку, я подмигнула и тихо сказала:

      – А ты объяснишь, как так вышло, что мэс представляется всем как рэс?

      Студент смутился и, прежде чем пойти дальше, сказал:

      – С первой стипендии я верну вам всё деньги, рэса. Я действительно отдал последние за книгу.

      – Договорились. Считай, что я выдала тебе беспроцентный кредит, – улыбнулась я, впервые употребив в этом мире вслух привычные для бывшего банковского работника термины.

      – Что вы выдали?  – переспросил он.

      Вот тут поняла, что меня реально не поняли, слово "кредит" тут не использовали, поэтому поспешила исправиться.

      – Даю в долг. Взаймы. Так понятно?

      – Ростовщики не дают беспроцентно деньги в долг.

      – Так я же не ростовщик, – попыталась успокоить я паренька, но так как он начал сомневаться в моей бескорыстности, добавила: – Не переживай, с тебя точно процентов брать не буду. С других буду, а с тебя нет. «Пусть Иера будет свидетелем моих слов!»

      Так, отшутившись, я первый раз использовала расхожую форму дачи обещания на Материке Иеры. В отличие от нашего привычного выражения "Бог мне свидетель", на Ялмезе упоминание имени богини в обещании приравнивалось чуть ли не к клятве на крови. (Надеюсь, это не привлекло внимание той самой Иеры к моей персоне, мало ли жителей Ялмеза используют эту фразу).

      На студента эта фраза произвела нужный эффект, и с этого момента он готов был доверить мне свою жизнь.

      – Пойдёмте, рэса, почта тут недалеко. Но скажите, почему тётя? Вы выглядите моложе моих родных тёток.

      – Я могу и передумать о процентах, если ты будешь думать не о том, – вроде как пошутила я.

      Нет, ничего пошлого в мыслях студента я не услышала, но не стоит поощрять юного донжуана, поэтому со всей строгостью сказала:

      – Либо тётя, либо считай, что я просто сделала подарок твоей сестре, и мы расходимся: я – в кондитерскую,