Легенды зачарованного леса. Наталья Колодезная

бесчувственное тело Изидоры и уложил на живописной полянке среди цветов и ягод. Он склонился к любимой и запечатлел поцелуй на ее бледных ланитах.

      – Что прямо так и облапал? – Возмутилась эльфийка в боевой кольчуге с луком за спиной.

      – Не облапал, а поцеловал! Ланиты – это щеки, если что, – прокомментировала толстая торговка луком.

      – А! Тогда ладно, – смутилась эльфийская воительница.

      Хотел бы я посмотреть на психа, решившего ее облапать! Спорим, она на одних рефлексах, не приходя в сознание, поставит наглеца на место? Ближайшие соседи, на всякий случай потеснились и, вокруг эльфийки с луком образовалось свободное пространство.

      Руэйдхри укоризненно посмотрел на женщин:

      – Подлая стрела сорвалась с тетивы предводителя орков и попала прямо в сердце Рагнару.

      «Что с тобой, любимый?» – спросила Изидора.

      «Меня убили!» – воскликнул Рагнар.

      «Но кто же мог так поступить?» – зарыдала Изидора.

      – Тупая баба! У него в спине стрела торчит, а она вопросы вопрошает! – Сказал купец.

      – Хоть бы подорожник догадалась приложить, – сочувственно вздохнула торговка леденцовыми петушками.

      – Да нет, подорожник ему уже не поможет, – со знанием дела ответила эльфийка в богатом платье и тиаре на голове.

      – Пирогов бы, а купец? – Спросил орк рядом со мной.

      – Уже пекутся, – отмахнулся тот.

      – И пива захвати, – сказал кузнец.

      Орк оглянулся и пожал руку кузнецу. Народ недовольно заворчал. Руэйдхри одобрительно кивнул и продолжил:

      – Ногтями вырыла Изидора могилу для возлюбленного. Три дня и три ночи прорыдала она над трупом.

      – Я не понял, она что, его не закопала? – Заинтересовался кудлатый мужик с фляжкой.

      – А зачем ногтями копать? Ногтями много не нарыть, – спросила торговка луком.

      – Тут и ножом ковырять замаешься, – вслух подумала пожилая спутница приличной женщины.

      – Да и ножом тоже не выход. В любой момент может сломаться, – подтвердила ее слова молодая подруга.

      – Уймитесь дуры! Это поэтическая аллегория, призванная показать всю тщетность ее усилий. Продолжайте, уважаемый! – Отозвался старый летописец со свитком.

      Весь до трагедии печальный Руэйдхри склонил голову на грудь:

      – Холодный осенний дождь омывал слезы Изидоры. Она больше никогда никого не полюбит, ибо нет на свете больше такого мужчины, как Рагнар, страж северной башни. Конец!

      Я понял, что плачу. Вокруг меня все рыдали. Руэйдхри поднял заплаканное лицо и сказал:

      – А теперь мой друг пойдет по кругу и, пусть каждый пожертвует, сколько не жалко.

      Я встал и пошел. В шляпу падали монетки. Люди, эльфы и орки прятали опухшие мокрые лица в рукава и платки. Торговка петушками громко сморкалась в фартук. Народ начал медленно подниматься.

      Руэйдхри достал вторую книжку:

      – Продолжение приключений Рагнара, стража северной башни!

      – Да ну!? Мы же его только что похоронили? – Удивился кузнец.

      Руэйдхри