Карма для оборотня. Лариса Тихонова

мой сынок вернулся? Дай взглянуть на него хоть одним глазком!

      – Твой хмырь хвостатый тоже поглядеть заявился? – приблизившись к двери, заговорила приглушённым голосом бабушка Нюра, боясь разбудить внука. – Если да, то не открою. Пусть он Мотеньке и отец.

      – Нет, где-то дрыхнет, – хохотнул голосок за дверью. – Сама знаешь, он уже старенький. Даже на болотных девок не глядит, а тем хоть пропадай.

      Пока голосок за дверью уговаривал, бдительная Нюра догадалась посмотреть в окно. Во дворе её толпились болотницы, а меж ними сновал ненавистный болотный хмырь. Совсем уже согнувшийся крючком от старости, но похотливый по прежнему. На полуголых девок хмырь не только глядел, а и азартно их щупал.

      – Ах ты зараза! Врёшь, как всегда! – вернувшись к двери, гневно попрекнула дочь старушка. – Не открою, даже не надейтесь! Мотенька человек!

      – Во-первых, наполовину. А во-вторых – это очень легко поправить! – уже не притворяясь, ехидно засмеялась мать Матвея. – И кто же ему, молодому и здоровому, теперь даст уйти? Так ты, мамаша, от двери лучше отойди. Зашибём ещё ненароком.

      Дверь старый болотный хмырь выдрал из косяка играючи. Потом на Мотю накинулись болотницы, среди которых затесалась и парочка кикимор. Эти пучеглазые страшилы видно напугали парня до полусмерти, потому что Матвей быстро обмяк и почти не сопротивлялся. Бабушка же Нюра могла только плакать.

      С весёлым хохотом и радостными лицами болотницы Матвея и утопили, а ровно через две недели из того места в трясине вылез новенький болотный хмырь. Молодой, могучий и совершенно довольный жизнью.

      – Ты гляди, какой красавчик получился! – радостно просияла главная болотница, дочка бабы Нюры. И обратилась к столпившимся поблизости остальным болотницам. – Девки, смотрите не передеритесь! Окажет внимание всем, так ведь мой хвостатенький?

      Мотя, видя что его хвалят, шевельнул коротким смешным хвостиком и осклабился, обнажив ряды острых треугольных зубов. Перемены в бывшем забитом парне произошли значительные. Сама фигура была теперь гораздо крупнее. Узкие прежде плечи бугрились мускулами, хотя, пожалуй, сутулились ещё сильнее. В первую очередь из-за длинных, до ступней, ухватистых рук.

      Полностью поменялось и Мотино отношение к жизни. Числясь человеком, он был тварь дрожащая с уделом подчиняться и терпеть. Теперь, перейдя в другую ипостась, Мотя был бесконечно собою горд, хотя по странной иронии судьбы назывался именно хмырём.

      – Ишь, радуется, – пробормотала баба Нюра, стоявшая рядом с дочерью. Старушка кое-как смирилась, понимая, что ничего в судьбе внука уже не исправить. – Беги теперь, мужичок болотный, любись с девчонками. Думаю, в прошлой жизни тебе этого ох как не хватало.

      Болотный хмырь довольно кивнул и, распахнув длинные ручищи, двинулся к столпившимся болотницам. Девки соблазнительно завизжали и игриво дунули прочь в разные стороны. Мотя чувственно взревел и погнался за самой толстопопой. Только теперь болотница шлёпала по трясине в своём истинном обличии – не на человеческих ногах, а на гусиных лапах.

      – Ты