Моховой агат для Серого. Инга Самойлова

хочешь напоследок, еще разок?

      Меня в жар кидает, раздражаюсь:

      – Нет, не желаю!

      Хмыкает:

      – Зря.

      Проходит в комнату, начинает собирать вещи в сумку. Делаем вид, что друг друга не замечаем.

      Так и собравшись, выходим из номера и идем по коридору.

      И как по иронии судьбы, навстречу идет Виталик. Невольно замедляюсь.

      Он смотрит на меня, переводит взгляд на Сергеева.

      – А ты уже утешилась, как я посмотрю! – выплевывает он ядовитые слова. – И как тебе трахать мою жену? Отличная давалка?

      Боже, и вот этого я любила?! Не успеваю, что-либо сказать, а Сергеев одним ударом бьет Виталика в лицо.

      Тот, упав на спину, вопит, хватаясь за разбитый в кровь нос.

      – Придурок, ты мне нос сломал!

      – Я тебе другой отросток сломаю, если не заткнешься! – предупреждает. Затем берет меня за локоть:

      – Идем.

      Проходя мимо, шиплю Виталику в лицо:

      – Ненавижу! Поделом тебе!

      – Агата! – кричит Виталик. – Агатенок, подожди! Прошу, не уходи!

      Останавливаюсь невольно. Не знаю, зачем. Люблю по-прежнему или хочу получить ответы…

      Сергеев недовольно поджимает губы:

      – Не будь дурой. Не верь этому козлу.

      – Может быть, я буду решать сама, что мне делать, – отвечаю раздраженно.

      – Как знаешь.

      Сергеев разворачивается и уходит. А я с досадой смотрю ему вслед.

      – Агата, прости меня, – скулит Виталик. – Я всего такого натворил…

      Поворачиваюсь к нему. У него кровь капает из носа.

      – Поднимайся. И утрись.

      – Платок не найдется? – просит.

      Кидаю ему бумажные салфетки, а он гундит в нос:

      – Спасибо.

      Сергей

      Просыпаюсь утром рано от того, что кто-то осторожно сползает с кровати, плюхается на пол, тихонько стонет и на цыпочках идет в душ. И тут до меня доходит: «Точно! Рыжая!» Сна как не бывало. Сажусь на кровати, прокручиваю в голове все, что произошло, а «мой приятель» готов продолжить.

      «Твою мать… Так дело не пойдет! Никаких продолжений.» Встаю, одеваюсь. Скидываю в коробку использованные кондомы, отношу в мусор. Смотрю на часы, скоро ведь самолет. «А куда девать рыжую? Да еще и без одежды.» Роюсь в ее сумке, нахожу квиток – неподалеку камера хранения, в которой она оставила вещи. Отправляюсь за ее одеждой. Трачу на все про все минут двадцать, когда прихожу, застаю ее в гостиничном халате. Вспоминаю, что под ним… Кидаю ей сумку. Она молча поднимает, достает вещи и уходит переодеваться. А я иду следом. Наблюдаю ее «стриптиз».

      – Не хочешь напоследок, еще разок? – предлагаю.

      Агата раздражённо отвечает:

      – Нет, не желаю.

      Слегка досадно, но этого и следовало ожидать. Это ведь Агата!

      Хмыкаю:

      – Зря.

      Прохожу в комнату, начинаю собирать вещи. Пора съезжать.

      Когда идем по коридору, навстречу топает ее «Виталик». Хамит. И в морду получает.

      А она покупается на его лживые слова, остается. Ухожу, ощущая дикую досаду.

      «Вот дура! Неужели