.

можно и сырыми, но я предпочел поджарить и их. Она же заявила, что у южан желудки слишком нежные и не привыкшие к суровой пище, посмеялась и отважно выпила тягучий желток.

      Опять пошли камни и горы. То там, то здесь лежали пласты подтаявшего снега, а вокруг отцветали последние осенние цветы и алел лишайник, напоминая лужицы крови. Горький аромат умирающих трав витал над долиной, дул влажный ветер, неся запахи земли и соли.

      Впереди виднелся обрыв. Ветер усилился, а небо стало стремительно темнеть.

      – Надо бы успеть найти укрытие до непогоды.

      – Какая разумная мысль пришла в твою голову! – заявила эта насмешница, вставая у меня за спиной. Она немного запыхалась, щеки покрыл румянец, а глаза блестели.

      – Помнишь, я обещал, что отлуплю тебя? – почти ласково поинтересовался я, делая шаг к ней.

      Княжеский зад, видно, не знавал порки, и это давало ей смелость дерзить. Или она специально напрашивалась?

      – Не боишься, что отомщу? – глаза северянки опасно сверкнули. Сейчас их цвет напоминал цвет неба над нашими головами – потемневшее, с клубящимися облаками. Готовое разразиться дождем в любой миг.

      И в этот момент небеса вспорола извилистая молния, а потом громыхнуло так, что заложило уши.

      Я сделал знак следовать за мной и, сминая сапогами алый лишайник и заросли хвоща, пошел в сторону обрыва.

      – Ночью отомстишь, а сейчас надо шевелиться.

      Рев океана заглушал всё.

      Вдаль простиралась полоса суши – черная, как антрацит. Ее расчерчивали узкие ручьи, на берегу в полном хаосе были рассыпаны острые высокие камни, а слева бурлил и пенился океан.

      Это напоминало царство мрачного Арха, я именно так его и представлял.

      – На что ты так смотришь, южанин? – Фардана бесшумно возникла у меня за спиной. – Это лава. Она стекала в океан, остывала, и волны долгие годы разбивали ее в мелкую крошку так, что она превратилась в песок.

      Это было красиво и мощно. Отправляясь на север, я ожидал увидеть безликий негостеприимный край, где гуляют ветра и весь год идет снег. Но с каждым днем он врастал в меня, прямо в сердце. Я почти перестал сопротивляться.

      Мы спустились вниз, а потом долго шли рядом, оставляя глубокие следы во влажном черном крошеве. Я закрывал глаза и видел жидкое пламя, что владело этим местом. Его память – вот она, под ногами.

      Мелкий дождь оседал на плечах. От влаги волосы княжны начали завиваться, и она раздраженно отбрасывала их за спину. Вода мочила ресницы – длинные, и казалось, что она плачет. То одна, то другая дорожка сбегала по щекам.

      Я поймал себя на мысли, что постоянно поворачиваюсь к ней. Да, конечно, она совсем не в моем вкусе, но есть в этой девушке что-то притягательное. Дикое и непознанное, как эта земля.

      – Что ты задумал? – она подозрительно сощурилась. – Так смотришь.

      Я пожал плечами.

      – Тебе показалось.

      Фардана закатила глаза и вздохнула, наверное, в очередной раз подумав, что я ненормальный.

      – От тебя, южанин, можно ожидать какой угодно подлости.