Принцип иллюзии. Юлия Николаева

где железка и гаражи. Только не болтай, что я сказал.

      Оставив мужчину, я набрала Пашку, чтобы уточнить, где находится искомое.

      – А тебе зачем? – конечно, спросил он первым делом.

      – А тебе зачем знать, зачем мне? Что, трудно помочь?

      – Не трудно. Канавка – это маленькая речка на северо-западе города. Остановка электрички так и называется: Канавка. Вдоль железки за домами идет дорога мимо Канавки, и там же гаражи.

      – Откуда такие подробности знаешь?

      – Там типография рядом, друган работал. Тебе туда зачем? Место довольно глухое, говорят, бомжи обитают.

      – На Канавку хочу посмотреть.

      – Что-то ты темнишь, Вера…

      – Все, адьес.

      Не то что я не доверяла Пашке, просто хотела сначала проверить, действительно ли мои страхи имеют место быть или я все придумала. Как мне в этом могла помочь сожительница умершего Витьки, я понятия не имела.

      Глава 4

      Дорога вдоль Канавки оказалась сносной, упиралась в небольшое одноэтажное здание с потертой надписью: «Типография». Кажется, я пошла не туда, потому что, изогнувшись, дорожка влилась в тупиковую широкую улицу с автомобильным движением, которая в свою очередь уходила в перекресток со светофором.

      Развернувшись, я потопала обратно, держа курс на видневшиеся крыши гаражей. Вскоре заметила неприметную тропинку, уходившую между деревьев в бок, а потом выводящую к старому деревянному мостику. Перейдя Канавку, я пошла по хорошо утоптанной дороге. По правую руку оказались гаражи, по левую в отдалении за деревьями текла речка.

      Логово Любы я нашла только потому, что очень желала. Оно спряталось за разросшимся кустарником, и выдала его протянутая в стороне веревка, на которой висело непонятное серое полотнище.

      – Эй, есть тут кто-нибудь? – позвала я, аккуратно отодвинув ветки.

      И даже присвистнула. Да тут целое жилище, даже старый полуразвалившийся диван есть. Тряпьем завешено типа стен, оттуда и высунулась дама. Я опять не стала зацикливаться на возрасте. Скажем так, от тридцати до сорока, мне лично такой характеристики вполне достаточно.

      – Тебе чего? – буркнула она, потирая покрасневшие глаза и шмыгая носом.

      – Я насчет убиенного… В плане насчет Витьки вашего, что скончался.

      – Ну… – дама сразу насторожилась.

      – Я из газеты. Уточнить хотела. Ходят слухи, что у Витьки проблем с сердцем не было? А тут сердечный приступ…

      – И что? – она замолчала, я тоскливо подумала, что так наш разговор ни к чему не приведет, когда дама вылезла из-за полотен ко мне. – Можно подумать, если ты напишешь, кто-то будет расследовать его смерть? Умер и ладно, им только в радость.

      – Так есть что расследовать?

      – Проблем у Витьки с сердцем действительно не было. Он вообще на удивление крепкий. Столько пить, а даже печень как у трезвенника.

      – Он ее проверял, что ли?

      – Было дело… По программе соцзащиты. Делали нам в прошлом году дис… Диспанзери…

      – Диспансеризацию, – подсказала я.

      – Во-во. Кого-то