Странник. Михаил Русаков

из сухофруктов и булочку с маком. Заказ принесли почти сразу после того, как пришли Люся и Крымов.

      Пока ели, Сергей Петрович поинтересовался у Люси, как машинка.

      – Отлично. Конечно, не новая, но этой немецкой Олимпии сноса не будет58. Пришлось только ленту поменять. Она лежала отдельно и я её едва нашла.

      После обеда все вместе поднялись в комнату, Сергей Петрович отредактировал расшифровку стенограммы, отдал её Люсе для перепечатки начисто, положил телефон в сейф и они втроём пошли в ЦУМ.

      Народу там было не меньше, чем вчера, но в отделе верхнего трикотажа народа не было, так же как и товара на полках. Пётр Петрович улыбнулся им как старым знакомым, но смотрел, при этом, куда‑то за их спину.

      – Здравствуйте, товарищи. Я уже приготовил, то, что вы просили. Проходите в примерочную и пришлите Нину.

      Крымов поднял руку к нагрудному карману гимнастёрки одновременно негромко сказав Сергею Петровичу:

      – Не двигайтесь.

      Тут же сзади справа кто‑то крикнул:

      – Руки вверх, не двигаться!

      Пётр Петрович нырнул под прилавок. Крымов, не меняя позы, громко спросил:

      – Так руки вверх или не двигаться? Вы гражданских не перестреляете? И можно я, всё‑таки, достану удостоверение?

      Сзади повисло напряженное молчание. Секунды через три тот же голос, но уже тише, приказал:

      – Медленно одной рукой доставай удостоверение. Остальным не двигаться.

      Крымов достал удостоверение, открыл его, поднял вверх и спросил:

      – Кому показывать?

      – Дай сюда.

      – Сюда – это куда? Может, я повернусь?

      – Стоять!

      Кто‑то, подошедший сзади, выхватил у него удостоверение. Секунд через пять голос произнёс:

      – Повернулся. Медленно.

      Крымов медленно развернулся, а Сергей Петрович и Меньшов остались стоять спиной к говорившему. Ещё через несколько секунд тот скомандовал:

      – Отставить! Всем убрать оружие. Можете повернуться.

      Сергей Петрович неспешно повернулся на 180 градусов. Перед Крымовым стоял милиционер с тремя кубиками на петлицах и протягивал ему его удостоверение. Как только Крымов его забрал, он представился:

      – Младший лейтенант Грибов. Прошу меня извинить, ошибочка вышла, – и зло зыркнул в сторону прилавка.

      Крымов проверил удостоверение, убрал его в карман и козырнул Грибову:

      – Свободны!

      Подождав, пока Грибов и ещё три человека в штатском ушли, он повернулся к вылезшему из‑под прилавка Петру Петровичу.

      – Та‑ак. Попытка вредительства путём провоцирования стрельбы в людном месте в центре Москвы во время войны. Сразу во всём сознаешься или пойдём к следователю?

      Заведующий отделом побледнел и у него задрожали губы.

      – Что Вы, что Вы, какая стрельба, я просто сообщил в органы о том, что приходил человек, у которого знаки на петлицах не соответствовали удостоверению и предположил, что

58

И действительно не будет. Автор на такой машинке осваивал машинопись в начале 80‑х годов прошлого века, то есть спустя 40 лет после описываемых событий.