Россия и Швеция после Северной войны. Борис Николаевич Григорьев

плохо информирована и верит во всякие небылицы о том, что императрица Екатерина I главной своей задачей в Швеции считает свержение её и мужа с трона. «Ваше императорское величество по сему изволите усмотреть, какие от вашего императорского величества опасности королю внушены, и коли такое мнение имеет, как его склонить к постоянной с вашим императорским величеством дружбе?» – писал он Екатерине I в Петербург. Долгорукий обещает императрице почаще добиваться аудиенции у Фредрика I и постараться оказывать на него соответствующее влияние. Больших результатов он при этом не обещает, потому что шведский король от природы мнительный и никому, особенно иностранцам, не верит.

      В остальном, сообщал посол, он планирует торжественно отметить в Стокгольме день тезоименитства своей государыни и «особливо намерен для подлого народу пустить вина». И это он хочет осуществить вопреки существующему в шведской столице мнению о том, что шведский король не одобряет, чтобы русский посол шведского «подлого народа ласкал».

      2 декабря 1725 года Василий Лукич получил желанную аудиенцию у короля. Чтобы произвести выгодное впечатление на шведов, он подарил золотую со своим вензелем шпагу капитану яхты, который доставил его во дворец, унтер-офицерам раздал по шести, а рядовым матросам – по два червонца. «Цель была достигнута», – пишет С.М.Соловьёв, – «все остались очень довольны, и Долгорукову рассказывали, что король приказал принести к себе шпагу и рассматривал её».

      А в середине декабря Долгорукий пышно отметил именины Екатерины I. 13 декабря у него обедали члены риксдага, иностранные послы и прочие знатные особы с жёнами, а 15 декабря он устроил бал и «машкара» – маскарад, который был так моден в высшем обществе Европы. 500 приглашённых «знатных особ» гуляли солидно: маскарад начался в 5 часов пополудни, продолжился ужином и закончился в 5 часов утра. Королевой «машкара» была избрана жена Хорна, вице-королевой – жена Делагарди, друга и родственника председателя Совета. В короли обе дамы выбрали маршала парламента, а в вице-короли – племянника В.Л.Долгорукого. По окончании бала Василий Лукич «подъехал» к указанным дамам с подарками и спросил, примут ли они их. «Обе дамы отвечали, что отнюдь принять не могут», – докладывал он домой.

      Русский посол предпринял попытки сблизиться с А. Хорном, нанёс два визита его жене и во время одной встречи приступил к деловому разговору с мужем о том, чтобы Швеция воздержалась от присоединения к Ганноверскому союзу. Разговору помешал неожиданно явившийся к Хорну шведский посол в Лондоне барон Карл Густав Спарре (1688—1741)16, рьяный сторонник присоединения к Ганноверскому альянсу и опасный противник. Спарре на самом деле специально прибыл из Англии, чтобы принять участие в заседаниях риксдага и повлиять на его позицию в нужном для Хорна направлении. Спарре приехал в Стокгольм тоже не с пустыми руками и привёз с собой для раздачи членам риксдага 5.000 фунтов стерлингов,

16

К.Г.Спарре начинал свою карьеру в армии Карла XII, попал в русский плен под Полтавой, спустя год был обменен на русского пленного офицера, в 1723 г. получил чин генерал-майора и был направлен послом в Лондон. Женат на приёмной дочери К.Г.Юлленборга, в наследственном споре разошёлся с женой и стал сторонником Хорна. Позже опять перешёл на сторону партии «шляп» и стал одним из её руководителей.