Архивы Дрездена: История призрака. Холодные дни. Джим Батчер

рука зависла над зажигалкой, но я не подобрал ее с пола. Я подумал над его словами.

      – Вы хотите сказать, что, если у меня не получится, вы… отошлете меня обратно?

      – Успех или неудача заклятия роли не играет, – ответил он. – Важно другое – победит или потерпит поражение твоя воля. Твое стремление преодолеть человеческую слабость. Твоя готовность работать. Учиться. Лентяев и прогульщиков я здесь не потерплю, парень. – Он сел на пол рядом со мной и кивнул в сторону камина. – Будь добр, еще раз.

      Мгновение я смотрел на него, потом опустил взгляд на свою руку, на брошенную зажигалку.

      Никто и никогда еще не говорил мне, что я особенный. Но Джастин сказал. Никто и никогда вообще не тратил на меня столько времени. Никто. Только Джастин.

      Я подумал о том, что снова вернусь в государственные заведения – приюты, интернаты, детские дома. И вдруг мне по-настоящему захотелось, чтобы у меня получилось. Мне хотелось этого больше, чем ужинать, даже больше, чем посмотреть «Рыцаря дорог». Мне захотелось, чтобы Джастин гордился мной.

      Я оставил зажигалку лежать на полу и сосредоточился на дыхании.

      Я снова выстроил заклинание – медленно, очень медленно, сосредоточившись на нем сильнее, чем на чем-либо, что я когда-либо делал в жизни. А мне было почти тринадцать, так что это не совсем пустые слова.

      Энергия сгущалась до тех пор, пока мне не начало казаться, будто у меня в животе разожгли костер, а потом я выплеснул ее через пустую, вытянутую перед собой руку.

      – Flickum bicus! – произнес я вместо положенного египетского слова.

      И оставшийся под дровами хворост занялся ярким огнем. Мне казалось, я в жизни еще не видел ничего прекраснее.

      Я обмяк и едва не упал, хотя и так уже сидел на полу. На меня вдруг накатила болезненная волна слабости и голода, как однажды, еще в бытность мою воспитанником детдома, всех нас, сирот, повезли в аквапарк. Мне хотелось съесть ведро макарон с сыром и провалиться в сон.

      Сильная рука с длинными тонкими пальцами поймала меня за плечо, не позволив упасть. Я поднял взгляд и увидел в темных глазах Джастина мерцающее тепло, которое не являлось лишь отражением разгоравшегося огня в камине.

      – Flickum bicus? – спросил он.

      Я кивнул и почувствовал, что снова заливаюсь краской:

      – Ну да. Вы же сами сказали… про посредственность.

      Он откинул голову назад и расхохотался. Потом взъерошил мне волосы рукой:

      – Молодчина, Гарри. Молодчина!

      Грудь мою распирало так сильно, что, казалось, я сейчас взлечу и ударюсь о потолок.

      Джастин поднял палец, словно вспомнил о чем-то, подошел к столу и вернулся со свертком из коричневой бумаги. Он протянул его мне.

      – Что это? – удивился я.

      – Возьми, это твое, – ответил он. – Ты ведь выполнил урок.

      Я озадаченно моргнул и разорвал пакет. Внутри обнаружилась бейсбольная перчатка «Уилсон».

      Я смотрел на нее, не веря своим глазам. Никто еще не дарил мне подарка – ни предназначенного лично мне, ни просто