Эскортник. Лил Алтер

так что его лицо было очень близко от лица Владимира Ивановича, решительно отчеканил:

      – Эля – моя, и ни вы, ни муж, никто другой, у меня её больше не отнимет, потому что я не позволю! Вы меня хорошо поняли? Либо вы с этим примиритесь, либо дочери у вас не будет, я уж позабочусь.

      – Лёшек! Что ты тут делаешь? – Эля вошла в кухню и стояла, непонимающе переводя взгляд с отца на любимого.

      – К тебе приехал. Пошли, – Лёшек, подойдя к Эле, впервые при отце поцеловал её в губы. Потом приобнял за плечи, развернул к двери и так, в обнимку, они спустились вниз и сели в машину, на глазах у почуявшего скандал дома.

      Эля не слышала, о чём разговаривали два дорогих ей человека и решила, что спросит позже. Она не могла поверить, что Лёшек был рядом, растерялась и не знала, как себя вести. Ей нужно было время –осмыслить то, что с ней произошло, привыкнуть к новой реальности. Но Лёха, как всегда, овладел ситуацией, не оставляя ей выбора.

      В гостинице он потянулся к ней, и Эля вдруг почувствовала, что не может ответить на его поцелуи, не может быть с ним, что она – «не чистая». Господи, какое же это было глупое средневековое слово! Всё же оно подходило, потому что она, хоть и не по своей воле, но изменила ему, не могла сказать ему об этом, и это было непереносимо. Лёха воспринял её непривычную отчуждённость по-своему и несколько растерялся:

      – Ты не скучала по мне?

      – Мне надо прийти в себя. Может быть, после.

      – После чего? Ты и так месяц мужу сказать не могла. Я тебя не понимаю, что вообще происходит? Почему ты от меня шарахаешься, будто я тебе противен? Что ты мне не говоришь?

      – Просто устала, нервы. Я же не просила тебя приезжать.

      – То есть ты недовольна, что я – здесь? Там —подходил, а здесь – не устраиваю? Ты переезжать-то ко мне собираешься, или это всё пустой трёп? Поиграли в любовь и будет?

      Эля скрестила руки на груди, съёжилась, обхватив себя за плечи и покачивая ногой, и рассматривала узор на ковре с необыкновенной сосредоточенностью.

      – Если ты решила всё закончить, скажи прямо, я уйду, – Лёха сам не мог поверить в то, что говорил, но искать лёгкий выход из неприятной ситуации ему было не впервой.

      Неужели ему так просто всё кончить? Дурой она была, дурой и осталась, опять поверила в возможность счастья, снова купилась на эти его шальные глаза. Сняв с пальца подаренное им кольцо, словно сдирая с себя кожу, Эля положила его на покрывало между ними.

      – Ты свободен, ты мне ничего не должен, – прошлое повторялось, и боль нисколько не уменьшилась, даже наоборот, ощущалась ещё пронзительней, физически, до тошноты и головокружения.

      – Да нафиг мне это кольцо! Я его тебе покупал, чтобы у тебя на руке им любоваться. Пошло оно ко всем чертям!

      Зажмурив глаза, Эля услышала, как кольцо ударилось об стенку, срикошетило, звякнуло о стоявший на столике стакан, шлёпнулось на пол.

      – Ну всё, что ли? Я пошёл?

      – Желаю тебе счастья! – Эля так и не открыла глаз, только сплетала и расплетала пальцы, с ужасом ожидая услышать стук закрывающейся двери. На секунду ей даже