Эхо преступления, или Интервью с Царевной. Алёна Александровна Комарова

Дворик был по-хозяйски ухоженным, ни соринки, ни травинки. На заднем плане виднелся крытый бассейн, рядом деревянная баня.

      Удивительно для сельской местности. Нет, конечно же бани есть почти в каждом дворе, а вот бассейн – это настоящая роскошь, присыпанная европейским стилем и избалованностью, несвойственным местному коренному населению.

      Двор без признаков огорода, сада, курятника и свинарника. Газон с нежной молодой травой, тропинки из плиточки выложены в плавных формах, мягко обходя вечнозеленые деревья. И огромные высокие кусты пионов.

      Рита пришла в восторг, открыла рот и охнула.

      Пионы – нежная слабость Риты. Ни к одним цветам она не относилась так трепетно и романтично.

      Рита стояла, бескультурно заглядывая в чужой двор, и любуясь чужой клумбой.

      – А вот и ваза?

      Ромка вывел её из примитивного любования живыми цветами своим возвышенным желанием спасти букеты срезанных цветов.

      – Что? – не поняла Рита.

      Ромка тыкал пальцем сквозь прутья кованых ворот, показывая на массивный вазон, стоящий на крыльце двухэтажного красивого дома.

      – Сейчас я ее достану – заявил он.

      – В смысле, достану? – не поверила она своим ушам.

      – Держи – он всучил ей в руки букеты и прошмыгнул в открытые ворота.

      – Ты куда?

      – В случае опасности свисти.

      – Ромка…

      – И не отсвечивай здесь.

      – Вернись, сейчас же.

      – Я выйду, свистну.

      – Свисти, когда тебя собаки покусают – предложила безжалостно Рита, уходящему во двор Ромке.

      Он приложил палец к губам, юркнул между сосной и туей и скрылся.

      – Супер – возмущенно устраивая букеты на кованую лавочку в одном стиле с воротами и садясь рядом, пробубнила она – ждет меня Петровка, тридцать восемь. Дожилась.

      За ее спиной послышались топот медведя, заросли расступились, и из них вылез Ромка, точнее пока только его голова.

      – Бу – напугал он.

      Рита снисходительно напугалась (сделала вид) и потребовала:

      – Вылезай оттуда.

      – Не могу, мне ваза нужна.

      Объяснять ему, что это не ваза, а вазон, и скорей всего тяжелый, как мешок цемента, она не стала. Предупредить она, конечно, могла, но не видела в этом толк. Раз уж подвыпивший человек решил чего-то добиться, он будет пытаться это делать. Не факт, что добьется.

      Заросли сошлись, и Ромкина голова исчезла, точнее он весь. Но ненадолго.

      Послышался голос:

      – Рит, – шептал Ромка – Ритка.

      – Чего тебе? – не оборачиваясь, поинтересовалась она.

      – Ты на стреме?

      – Ну и сленг у тебя – кислым голосом заметила она.

      – Чего?

      – Три судимости за плечами?

      – Чего?

      – Ничего. – Она махнула в его сторону рукой и двинулась вдоль забора, думая, что будет делать Ромка при встрече с хозяином вазы, точнее вазона.

      В день последнего звонка в школе на летние каникулы в клубе открывалась дискотека. Только на выходные