Эхо преступления, или Интервью с Царевной. Алёна Александровна Комарова

он собирался выгнать его взашей. Но разве может культурный сельский мужик выгнать такого же культурного незнакомца. Да и любопытство разыгралось и требовало продолжения. Предвкушая начало примечательного события, о котором можно будет вспоминать по случаю и без него, Валентин продолжил беседу с Сергеем. И кстати не зря – тут к гадалке не ходи.

      Валентин не стал предрекать себе тяжелый разговор с женой, точнее монолог, который последует после его заявления о продаже дома, может с битьем посуды и оскорблениями. Ну, разве ж это обидно, когда банковский счет пухнет от миллионов. Это не единственное положительное последствие беседы с Сергеем. О чем он тут же сообщил мужчине:

      – Пока дочь не подрастет, можно квартиру сдавать. Приданное у нее отличное будет. Она все равно в деревне не хочет жить. Куплю участок с сараюшкой и из него конфетку сделаю. Строительно-архитектурная практика у меня уже имеется. А ты-то чего сам на соседней улице дом не купил?

      – А мне этот нужен – признался Сергей и пояснил – это дом моего деда. Он мне дорог.

      Сергей догадывался, что если бы торг продолжился, то пришлось бы выложить стоимость эквивалентную трем квартирам в Евпатории и небольшому участку на луне. Разочарование и расчетливые выводы Сергей не стал читать, хотя Валентин не скрывал их – не справлялся с мышцами лица.

      Будучи человеком закаленным суровыми уроками бизнеса, Сергей пожал руку и закончил разговор. Оставалось за малым – подписать договор купли-продажи. Труд еще тот – недооцененный – очень важный и ответственный. Любая малейшая ошибка вплоть до запятой имела необратимые последствия.

      Но, видимо, на этом его невезения закончились. Договор благополучно подписали, дедовский дом перешел во владения внука.

      Ностальгия, будучи девушкой капризной и непредсказуемой, заткнулась навсегда.

      Зато Сергей чувствовал себя счастливым, хотя иногда вечерами накатывала тоска. Ужасная. Тягучая, как смола. Она сковывала движения и затягивала в толщу густых воспоминаний.

      В тот день он ходил с подругой к реке. Громкое название местного водоема, но за неимением другого приходилось довольствоваться этим. Хотя в десяти километрах прекрасное Черное море, но без родителей никого не отпускали – возраст не позволял. Именно там он узнал о смерти бабушки и дедушки. Это была не просто смерть. Это было жестокое убийство. Сергей старался никогда не задумываться, что бы было с ним, не пойди он к реке, но отец частенько обсуждал это с мамой. Это был последний день, когда Сергей был в деревне Зерновой. Больше они никогда сюда не приезжали.

      Его не пустили в дом. Он не видел растерзанные тела родственников. Он чувствовал горе. Это было страшно.

      Он как будто провалился в яму с черной смолянистой жидкостью. Не чувствовалась земля под ногами. Все было зыбко. Она засасывала. Он терял контроль над ситуацией. И старался быстро выкарабкаться из воспоминаний.

      Необъяснимый страх присутствовал и сегодня. Позже Сергей поймет, что нельзя игнорировать