Тьма в его сердце. Селина Аллен

привет, – ответила я, отодвигая от себя тарелку. Разговор будет не из приятных, но и дальше избегать его я не могу.

      – Наконец–то ты ответила, я начала думать, что ты игнорируешь меня, – сказала она холодным голосом, таким, что можно было заморозить все вокруг.

      – Прости, не было времени, – отмахнулась я. Хотя понимала, мама не поверит в эту отговорку, ведь я часто общалась с Конрадом, а он часто общался с мамой и наверняка рассказывал ей о многих вещах, произошедших в моей жизни.

      Маменькин сынок.

      – Это печально, что для меня ты не в состоянии найти и минуты времени.

      В горле образовался ком, который я никак не могла проглотить. Даже сделав глоток кофе, успехом это не увенчалось. В груди плескалось раздражение, но оно полностью было вытеснено вязким чувством вины. Мама не была плохим человеком, она заслуживала к себе только хорошего отношения.

      – Как твои дела? – решила спросить я, потому что тему для разговора никак не удавалось подобрать.

      – Я в порядке, – ответила она потеплевшим голосом. – Собираю вещи.

      – Зачем?

      От мысли, что мама решит нагрянуть в штаты, мне стало нехорошо.

      – Я и Саймон летим завтра вечером в Портофино, отдохнем пару недель.

      Фух. Пронесло.

      – Здорово!

      Саймон и мой отец когда–то были хорошими друзьями. После знакомства с мамой, он больше не мог думать о других женщинах, мама очаровала с первой минуты их знакомства. Саймон скрывал свои чувства долгие годы, старался игнорировать влечение, но, в конце концов, увел маму у отца.

      Саймон стал вторым маминым мужем и нашим с братом отчимом. Я всегда осуждала их обоих за то, как они поступили с моим отцом.

      – Как обстоят дела у Саймона на работе? – спросила я, отрывая кусочек запеченного теста.

      – Все хорошо, он планирует открывать новый офис в Италии, – ответила мама. Ее голос становился то тише, то громче, должно быть, она зажала телефон между ухом и плечом.

      Саймон сколотил свое состояние на цифровых технологиях. Мама после передачи акций мне и брату не участвовала в управлении Хэтфилд, у нее итак был приличный счет в банке.

      – Я думала вы едете туда, чтобы отдохнуть.

      – Одно другому не мешает.

      Крошка от теста упала на мою грудь, и я резким движением смахнула ее с ткани. Сегодня на мне была простая одежда: черный пуловер в обтяжку, заправленный в свободные джинсы с завышенной талией. На ногах черные ботинки. А волосы были распущенны, предварительно выпрямлены утюжком. Никаких блузок, юбок и туфель. Никакого дресс–кода. Хватит пытаться быть хорошей дочерью.

      Откусывая круассан и делая глоток кофе, я, наконец, поняла, чем мне так нравилось это место, оно напоминало о Франции и о близких людях.

      Нашу с Конрадом бабушку со стороны матери звали Сорайя Морель, она была француженкой. Когда–то Сорайя вместе с мужем Филиппом – нашим дедушкой, основали небольшое дело на юге Франции. Позже у них родилась дочь Лаура – моя мама.

      Предприятие росло, и охватило всю Францию. Однако