Экспедиция в ад. Владимир Василенко

абсолютно одиноким и беспомощным перед лицом надвигающейся смерти. Многие из наших в связи с этим срываются с катушек: спиваются, на заданиях начинают откровенно заигрывать с костлявой, а кто-то и вовсе пускает себе пулю в лоб, не дожидаясь, пока старость и болезни возьмут свое. И непонятно, что же не дает нам бросить все это к чертям собачьим и начать новую жизнь. Наверное, мы просто уже не в состоянии жить как все, без постоянного чувства опасности, без постоянной игры со смертью. Без всего того, что заставляет нас ощущать себя по-настоящему живыми…

      Да уж, никогда так не ценишь жизнь, каждое ее мгновение, как после смертельно опасного задания, когда сам факт, что ты остался в живых, воспринимаешь как некий вызов судьбе. И все отступает на задний план, все проблемы, которыми озабочены обычные люди, кажутся тебе мелкими и бессмысленными. Ты живешь как бы в разных измерениях с остальным миром и часто смотришь на всех свысока. Лишь иногда в мозг тихо, незаметно, как ядовитая змея, прокрадывается мысль о том, что на самом деле это ты для всех них – мусор. Ты даже не человек, ты – машина для убийства, для которой по определению не должно существовать ни чувств, ни эмоций, ни норм морали. Тебя покупают для того, чтобы ты выполнил работу, о которую другие боятся замараться. Ты сражаешься не за себя, не за высокие идеалы, не за родную планету. Ты сражаешься за деньги.

      За деньги… Да уж, я бы мог сколотить приличное состояние, если бы не спускал все подчистую после каждой миссии. Хотя зачем копить стеллары, если завтра тебя может уже не быть в живых? Кому они достанутся, если у тебя нет ни семьи, ни вообще кого-нибудь, кто тебе небезразличен? Кроме твоих ребят, конечно. Но им твои сбережения тоже радости не принесут. Наемники вообще презрительно относятся к деньгам, деньги для нас не больше чем средство к существованию. Когда они есть, мы швыряем их на ветер, когда они заканчиваются, нам не составляет труда достать еще. Если же спросить кого-нибудь из нас, для чего же мы живем, что нас вообще интересует в жизни, то в лучшем случае отделаешься тем, что тебя пошлют к дьяволу. Когда солдат удачи начинает задумываться над смыслом жизни – это уже начало конца.

      Видимо, и мне не так уж долго осталось…

      Я заказал еще один стакан «ядерного взрыва». Выпил залпом, как и три предыдущих.

      – Что горюешь, здоровяк? – осведомился бармен – парень в ярко-красной рубахе и с лысой, как коленка, головой. – Небось из-за девицы тоскуешь?

      – Отвали, – вяло отмахнулся я. Меньше всего мне сейчас хочется разговаривать с кем бы то ни было.

      – Может, я могу чем-нибудь помочь? – не унимался лысый. – Уж я-то знаю немало способов развеять грусть. У меня много чего припасено, если интересуешься.

      Он заговорщически подмигнул.

      Да уж, лошадиная доза какой-нибудь местной дряни помогла бы забыться. Но сейчас мне не хочется прибегать к наркотикам. Нужно всерьез поразмыслить над тем, как выпутаться из этой истории, а для этого нужна более или менее ясная голова. Вообще работа головой – не мой конек, но иногда