Загряжский субъект. Василий Воронов

залохматилось, загустело, потянуло холодом. Заскрипели деревья, верхушки тополей всхлипывали, трепетали, склонялись до хруста. Горохом сыпанул по крыше машины белый дождь, ситцевой пеленой завесив пойму. Истошно мычала, надрывалась брошенная корова. Молнии кроили, рвали небо, гром отвесно падал вниз, гулко давил землю. Дождь лил стеной, гудел, дышал надрывно, тяжело. Машину мелко трясло на рессорах.

      – Боже, я такого сроду не видала! – Зинаида съежилась от страха.

      Курлюк помалкивал, втянув голову в плечи.

      Стихия вошла в раж, скалилась, крушила, вставала на дыбы, рвала и метала. Все живое спряталось, затаилось.

      Неожиданно резко полыхнуло в глаза, окатило слепящим светом. И сразу ухнуло с хряском, разорвалось где-то рядом. Судорожно дернулась земля. Канадский тополь-великан с мраморным треском раскололся пополам, обнажив белое волокнистое тело. Окутался паром, задымился комель. Разряд попал в самую макушку. Ломая сучья и ветки, тяжело рухнул исполинский ствол, едва не дотянув до машины. Гаврила в панике газанул, выруливая на открытое место.

      – Ф-ух! – облегченно выдохнул он, оглядываясь назад.

      Зинаида ни жива ни мертва шептала молитву.

      Скоро гроза пошла на убыль. Дождь перестал, робко выглянуло солнце. Улеглись страхи. Путники тронулись дальше.

      – Тут теперь недалече! – весело объявил Гаврила.

      Над обмытой дождем степью, над асфальтом поднимался молочный пар. По обочинам бурлили мутные потоки. В полнеба встала двойная радуга. Пахло цветущими лугами, влажный солнечный воздух щекотал в носу.

      Зинаида громко чихнула, рассмеялась.

      – Как хорошо!

      Через полчаса показались золотые купола Загряжского собора.

      5

      Старый пес долго обнюхивает кость перед тем, как положить ее на зуб, Врубель долго обдумывает, обтанцовывает мысли перед тем, как обратиться к начальнику, тем паче обратиться с советом.

      Врубель бесшумно открыл дверь в кабинет мэра и почтительно склонил голову, обращая на себя внимание. Кукуя удивляла эта административная вышколенность. Он не проходил эту школу, не служил, не выслуживался, не вкушал радости долгожданного повышения, отличия от других. Выпуклыми бесцветными глазами Кукуй глядел на Врубеля, как на божью коровку, присевшую на рукав. Врубель ждал, Кукуй молчал. «А ведь продаст при случае, – мелькнула у него мысль. – Так же почтительно и аккуратно».

      – Что? – грубовато спросил мэр.

      – В Загряжск приехал Гаврила Фомич Курлюк.

      – И что?

      – Информирую вас.

      – Ну, приехал…

      – Большой человек.

      – Жулик большой! – Кукуя раздражала упрямая почтительность чиновника. – Что дальше?

      – Он может быть полезен нам.

      – Чем?

      – Большие деньги, связи, – настойчиво долбил Врубель.

      – Что ты темнишь? Что хочешь конкретно?

      – Надо уделить внимание, принять как следует.

      – Гм… как следует. – Кукуй задумчиво пожевал губами. – Ну, это можно. Кстати, сегодня показательные