Призрак Оперы. Тайна Желтой комнаты. Гастон Леру

с совершенно таким же письмом в руке, как то, которое получил его коллега. Переглянувшись, они расхохотались.

      – Итак, шутка продолжается, – сказал господин Ришар, – но это уже не смешно!

      – Что это значит? – удивился господин Моншармен. – Неужели они думают, что, если они были директорами Оперы, мы отдадим им ложу до скончания веков?

      И тот и другой нисколько не сомневались в том, что оба послания были делом рук их предшественников.

      – Мне не улыбается так долго служить мишенью для глупых шуток, – заявил Фирмен Ришар.

      – В этом же нет ничего обидного, – заметил Арман Моншармен.

      – Кстати, чего они хотят? Ложу на сегодняшний вечер?

      И Фирмен Ришар отдал распоряжение секретарю немедленно передать ложу № 5 бельэтажа господам Дебьену и Полиньи, если она еще не сдана.

      Ложа была свободна, и абонемент был немедленно отправлен. Господин Дебьен жил на углу улицы Скриба и бульвара Капуцинов, господин Полиньи – на улице Обера. Кстати, оба письма Призрака были отправлены с почты на бульваре Капуцинов; это заметил Моншармен, внимательно рассмотрев конверты.

      – Вот видишь, – заметил Ришар.

      Компаньоны пожали плечами, посетовав на то, что солидные пожилые люди все еще развлекаются, как дети.

      – Все-таки они могли быть повежливее, – заметил Моншармен. – Смотри, как они отчитывают нас за Карлотту, Сорелли и малышку Жамм!

      – Чего уж там, эти люди просто больны от ревности… Подумать только: даже заплатили за объявление в «Театральном обозрении». Неужели им больше нечего делать?

      – Кстати! – сказал Моншармен. – Кажется, их весьма интересует малышка Кристина Даэ…

      – Ты не хуже меня знаешь, что у нее репутация честной девушки, – ответил Ришар.

      – Репутация нередко бывает и ложной, – сказал Моншармен. – Вот у меня репутация знатока музыки, а я не знаю, чем отличается скрипичный ключ от басового.

      – Успокойся! У тебя никогда не было такой репутации, – заявил Ришар.

      Потом Ришар велел привратнику впустить артистов, которые вот уже два часа прогуливались по длинному коридору перед директорской приемной, ожидая, когда откроется дверь, за которой их ждали слава и деньги… или отставка.

      Весь день прошел в дискуссиях, переговорах, директора подписывали и разрывали контракты, так что можете себе представить, как они утомились в тот вечер – вечер 25 января – после сумасшедшего дня, наполненного истериками, интригами, рекомендациями, угрозами, протестами, признаниями в любви и в ненависти. Они рано легли спать, даже не заглянув в ложу № 5 и не полюбопытствовав, понравился ли спектакль господам Дебьену и Полиньи. Опера вовсе не бездействовала после ухода бывших директоров, так как господин Ришар приказал приступить к некоторым необходимым работам, не прекращая давать представления.

      На следующее утро Ришар и Моншармен обнаружили среди корреспонденции, во-первых – каждый из них, – открытку