Древо Тьмы. Лори Форест

негромко позвякивают, большие чёрные глаза не мигая смотрят на гарднерийца.

      Пауки вдруг бросаются вниз, слезают с Тристана и Воттена и разбегаются по стенам, прячутся в густой паутине.

      Тристан почтительно кланяется Силле и отпирает комнату, в которой ему предстоит жить. Бросив недовольный взгляд на Воттена, он широко распахивает дверь.

      Воттен, заглянув в комнату, даже не пытается двинуться вперёд. На стене алеет надпись, сделанная, судя по брызгам, кровью. Отвратительное слово написано на языке ной, вряд ли Тристан Гарднер может его прочесть. Однако взгляд Тристана мгновенно вспыхивает гневом.

      Похоже, он отлично понимает написанное.

      ТАРАКАН

      – Что это значит? – спрашивает Тристан, будто лишившись невидимой брони. Он явно ошеломлён, глаза блуждают, слово на стене о чём-то ему напомнило.

      – Это значит… – Воттен смущённо умолкает. Почему бы просто не сказать, о чём здесь речь? Он ведь совсем недавно, сегодня, употребил это слово, раздосадованный приказом сопровождать и охранять опасного гостя. Ещё и удивлялся, в своём ли уме Ванг Трой.

      – Что же? – настойчиво требует ответа Тристан, и Воттену необъяснимо горько видеть гарднерийца таким, выбитым из колеи. – Что это значит?

      Воттен делает над собой некоторое усилие.

      «Приди в себя! – мысленно приказывает себе он. – Ты жилони́льский дракон-оборотень. Разнюнился из-за какого-то гарднерийца! А он опасен».

      – Это слово означает «таракан», – пытаясь говорить бесстрастно, отвечает Воттен.

      Тристан широкими шагами пересекает комнату и открывает испачканную надписью дверь стенного шкафа.

      Чёрного как ночь. На внутренней створке тоже обнаруживается послание:

      ТАРАКАНИЙ ВЫКОРМЫШ – УБИРАЙСЯ

      Выданная военная форма, которая должна бы висеть в шкафу, измятыми комками валяется на полу. Мундир изорван и перепачкан красной краской.

      Тристан цепенеет. В его взгляде вспыхивает отчаяние, и Воттен снова напоминает себе, кто перед ним.

      «Не забывай! – мысленно кричит он себе. – Что, решил посочувствовать внуку Чёрной Ведьмы?! С ума сошёл?!»

      Стоя спиной к Воттену, Тристан долго молчит. А потом резко закрывает дверь шкафа и поворачивается. Его глаза пылают яростью, Воттен ощущает мощную силу этого взгляда, по спине прокатывается холодная волна, молнии вспыхивают на коже в ответ этому сгустку энергии.

      – Значит, буду носить что есть, – коротко сообщает Тристан, показывая на линялый мундир и брюки цвета индиго, которые дали ему на корабле.

      В груди Воттена поднимается горячая волна недовольства. Чужаку не позволено ходить в одежде народа ной!

      – Нет, так нельзя! Нужно носить настоящую форму.

      Тристан бросает на него острый взгляд из-под ресниц:

      – И что ты предлагаешь?

      Воттен оскаливается:

      – Предлагаю уехать.

      Тристан будто извергает всем телом яркую молнию. Стремительно