Нежные розы пера. Алексей Назаров

Дима! Это кто?

      – Это… – пытаясь сообразить на ходу убедительную историю, я ответил. – Это Харон, мой щенок. И… я помыл его, чтобы он был чистым.

      – Ну уж нет, Димочка! – язва в голосе бабушки приобретала гротескный характер. – Ты сейчас же унесёшь его на улицу, где взял. А иначе, я тебя вместе с ним удавлю, эгоист!

      – Но ба! У нас же была кошка, ты же сама рассказывала! И ничего, и собака может быть!

      – Собака? В квартире? Через мой труп! – бабушка глядела через плечо в сторону мамы, и видно было, что у той в жизни был не первый такой разговор. – Вот умру – хоть крокодила заводите! А кот ваш весь диван и все обои подрал, да ещё в тапки нассал! Вспомни, Тин! Я его выкинула к едрени матери, так что щенка здесь – не будет, ясно?! С ним забот не оберёшься, гулять с ним надо, а ты, свинья неблагодарная, спишь допоздна! Я с ним гулять не буду!

      – Я буду, – мама решила принять мою сторону. – Посмотри на него, какой он милый. Как его?..

      – Харон, – поддакивал я, вновь обретя призрачную надежду.

      – Харон, – подмигнула мама. – Звучит же! Смотри какой он милый, мам, ну правда!

      – Я всё сказала, – отрезала бабушка. – Ты знаешь, сколько ест собака? Откуда у тебя, училки несчастной такие деньги, скажи? Моя пенсия на коммуналку и лекарства, да твои копейки на три рта. Но, в принципе, хотите оставить – оставляйте. Всё равно ему жить недолго, издохнет через неделю. Ты глянь на его живот.

      И вправду, у Харона при его хлипком тельце было непомерное вздутое пузо, и невозможно было понять, отчего оно такое.

      – Глисты, – констатировала бабушка. – Или бешенство, не иначе. Меня когда в деревне покусали, я сорок уколов в живот колола. Больных уколов, да-да. Но вы давайте, оставляйте собаку, кошку заводите, попугая, черепаху, а меня вообще сдайте в сумасшедший дом, хоть отдохну от вас.

      Бабушка ушла смотреть телевизор, а мы с мамой остались в ванной стоять и глядеть друг на друга. Щенок тем временем начал громко скулить, и звук этот, резонируя от стенок кафеля, бил по ушам отбойным молотком.

      – Щенка надо отнести обратно, Дим, – мама вздохнула, вытирая капли со стенки ванной. – Посмотри на него. Глаза все в гное, сам он весь больной. Его бы к ветеринару, но у нас нет на него денег, понимаешь?

      – А если…

      – Никаких «если», сынок. Ты отнеси его туда, откуда взял, посмотри какая умная морда. Наверняка у него будет хозяин, который о нём позаботится. А мы просто не можем, понимаешь? Возьми полотенце, оботри его и вынеси на улицу, а я пока посмотрю в холодильнике, может, найду ему что покушать.

      В этот же самый момент ПодайПатрон с силой захлопнул капот «Москвича» и, вставив ключ зажигания в скважину, с радостью тронулся с места.

      ***

      Харон, ну почему же ты всё время вылезаешь из коробки и бежишь за мной! Ну прогавкай ты, дитя собачье, зачем ты смотришь на меня своими въедливыми щенячьими глазами, разве ты не слышал этих людей? Придут новые, уж поверь, Аркаша, быть может, дозвонится до своих школьных приятелей, у него их много, и кто-то тебя заберёт.