Рокофрения. Сергей Лямин

до середины сцены, буквально воткнул стойку в сцену, и начал петь. Точнее гроулить. Вкупе с тяжелыми гитарами и потусторонними звуками синтезатора, это производило неизгладимое впечатление. Я много раз слышал и видел всё это из зала, а теперь я был по ту сторону. Уже ко мне тянулись руки зрителей, уже в меня летели скомканные бумажки с телефонами, и уже я мог руками заставить толпу завопить. Хотя, может мне так казалось, ибо львиную долю внимания забирал наш фронтмен. В толпе даже промелькнул Марк, с белым ошейником, который пытался дрыгать головой, а потом и вовсе бросился в слэм с другими беснующимися пьяными дегенератами.

      Концерт прошел на ура, если говорить коротко, а вот про последующие события вечера были не очень. Владелец заведения, уже привыкший к плевкам, битым бутылкам, бумажкам и прочему мусору, просто нахмуренным прошел по пустому залу. А вот когда он зашел в гримерку, он увидел дыру в стене.

      –  Ребята, а почему здесь дыра в стене?

      Мы Со Скубом и Монголом переглянулись. Кроу куда-то делся, а мы не знали, что ответить.

      –  Ребята, по-хорошему, что произошло? Я в любом случае вас платить заставлю, мне просто интересно как так получилось.

      Внезапно из сортира вернулся Кроу, подошел к хозяину сзади, обнял его и отвел в сторону. От неожиданности Хозяин сжался. У него был вид того, кого ведут то ли на принудительную кастрацию, то ли на анальную экзекуцию. Скуб лишь ухмыльнулся, взял свой чехол и пошел к выходу. Мы сделали тоже самое.

      –  Это он еще не видел, что Монгол в сортире натворил…

      Для меня навсегда осталось тайной, что Монгол натворил в сортире клуба “Гевара”, но, судя по улыбке Скуба, оно и к лучшему.

      Следующий наш концерт должен был состояться, внезапно, в школе, в рамках фестиваля, приуроченного к какому-то государственному празднику. За это надо сказать спасибо Полине, которая по совместительству была нашим менеджером. Однако, чтобы принять участие в фестивале, надо было пройти некое прослушивание. Мы приехали в эту самую школу, вошли в актовый зал, разложили оборудование, и стали ждать. Я ходил по спинкам сидений, Скуб и Монгол разогревались, Ярик продолжал таскать туда-сюда сумки, Полина и Кроу куда-то исчезли. Как неожиданно. Тут вбежала девочка, видимо, ответственная за актив и художественную самодеятельность, тихонько прикрикнула “Идут!”, и тут же исчезла. На ее месте тут же появились взрослые. Мы резко вскочили со своих мест, вежливо поздоровались, и побежали за сцену. Зайдя в гримерку, я увидел Полину, висящую на Кроу. Не успел я и слова сказать, за мной влетел Скуб, и пробурчал:

      –  Ну эти как обычно..

      Мы собрались, и побрели в сторону сцену. Я шепнул Скубу:

      –  А они что, того, типа встречаются…?

      –  Ну типа да.

      –  Вопросов больше не имею.

       Мы вышли на сцену. В первом ряду сидела, как мне показалось, приемная комиссия для поступления в какое-нибудь художественное училище. Трое учителей, одна из которых,